С бьющимся сердцем, живой и невредимый Шмыга выскочил туда, куда и намеревался – к западным воротам.
Неподвижное тело в сочетании с ножом, чье лезвие чистили, еще ничего не означало. Один из товарищей перепил – попробуй, попей водочку при такой жаре и влажности. Сморило, прилег отдохнуть. А трава прекрасно счищает с металла запах рыбных консервов, например. Он сам всегда чистил травой лезвие своего «золлингера», когда на пикнике открывал консервы. Нож длинный, кухонный – так гуляли сначала на квартире, взяли какой под руку подвернулся, и переместились в парк, под елочки.
«Не надо ничего выдумывать, – убеждал он себя. – Прекрасный летний вечер. Люди сидят, выпивают и закусывают, делятся планами на дальнейшую трудовую жизнь».
Хорошее объяснение. Несмотря на некоторые противоречия, скажем, спать на мокрой после дождя траве не совсем уютно, да и выглядели граждане довольно трезво… объяснение казалось простым, логичным, и, главное, разрешало ему спокойно продолжать заниматься своим делом, за которое ему выдали аванс и неплохо заплатят по завершении. А совать свой нос в чужие дела, да еще задарма… нет, это не его стиль!
Так решила его голова, однако ноги распорядились по-другому и понесли его к ближайшему телефону-автомату.
– Привет, Толич. Я на секунду отвлеку тебя.
– Передумал? – обрадовано воскликнул Зосимов.
– Нет, извини. В дворцовом парке какая-то неточная компания. Один в кустах лежит, другой нож вытирает. Кажется, криминал. Кто сегодня дежурный следователь?
– Ну, я, – кисло сказал Зосимов. – И что ты хочешь?
– Пошли кого-нибудь из ментов проверить.
– Оно тебе надо? Раз в неделю администрация парка субботники проводит. Найдут, пошлют телефонограмму.
– И потом «из-за выраженных гнилостных изменений причину смерти установить не удалось», да?
– Да… но это не в мое дежурство.
– А распишут дело тебе, помяни мое слово. Ладно, петух прокукарекал, а солнце может не вставать. Я гражданский долг исполнил: просигнализировал в правоохранительные органы. Пока, тороплюсь.
– Может, все-таки зайдешь? Обещал расплатиться…
– Не сейчас. Проблемку одну решить надо.
– Давай, решай, – разочарованно отозвался Толич.
«Я дойду когда-нибудь до больницы?» – спросил себя Иван Петрович, вешая трубку.
Как оказалось впоследствии, это был вовсе не риторический вопрос. Тонкие черные пальцы стиснули язычок пламени последнего светильника, и тот погас, выбросив струйку дыма. Вокруг Шмыги окончательно