– Вы жить хотите? – напоследок спросил Иван Петрович, приподнимаясь, подавая будущему клиенту барсетку, которую тот, в спешке вскочив, забыл на полу.
– Да.
– Тогда выполняйте. Деньги заберите. Подпишем завтра договор, тогда и рассчитаемся.
– Нет. Оставьте. Это вам! – замахал руками Витенька, пятясь к выходу. – Большое спасибо, что не оставили меня… Мама говорила, что вы спасли жизнь президенту…
– Дался им этот президент! – ворчливо сказал Шмыга, запирая дверь на все замки. – Как будто президенты не люди и жить не хотят.
Аня выключила телевизор и живо повернулась к нему.
– Ушел? Кто это? Зачем приходил? Вы с ним занимались научными проблемами? Что у тебя в руках?
– Деньги, – ответил только на последний вопрос Иван Петрович, все еще приходя в себя от столь сумасшедшего поворота событий. Наклонился и высыпал скользкие упаковки на тахту. Выпрямился и развел руками:
– «Бмв», так «бмв» – как скажешь, родная!
Глава третья. Бездомный миллионщик
К счастью, ничто не помешало Ивану Петровичу выспаться, и поэтому его знаменитый прием «открытка» сработал мгновенно, едва он вышел во двор, напоенный золотисто-зеленым светом чудесного июньского утра. Об этом спецприеме, не раз выручавшем детектива, стоит сказать подробнее. Вся повседневная жизнь человека как бы состоит из набора открыток: «я – в квартире», «я – на работе», «я – на остановке, в кругу друзей, на вечернике…» и так далее. Привычные пейзажи изучены до мелочей. Но стоит появится незнакомой детали, как сознание – наш бдительный сторожевой пес – сразу обратит на нее ваше внимание, и эта деталь бросится в глаза резко, выпукло, зримо, как окурок со следами губной помады на неубранном столе холостяка.
На открытке «Иван Петрович выходит из своего подъезда» никогда раньше не было двух хмырей в засаленных кепчонках, которые сидели на скамейке в глубине двора рядом с кирпичными развалинами старой прачечной. Народ подозрительный там бывал, но ближе к вечеру, да и весь знакомый за несколько лет, которые здесь жил детектив. Этих ребят, разливающих дешевое пиво «Окское» по пластиковым стаканчикам и азартно стучащих сухими воблами по дереву, Шмыга никогда не видел.
Он даже хотел поздороваться, проходя мимо, но подумал, что игра есть игра, и нарушать ее правила не стоит. Играют мальчики из «наружки» в конспирацию, пусть играют, в конце концов им за это деньги платят. Да он ни на минуту не сомневался в том, что Шивайло посадит ему «топтунов» на хвост, едва только выпустит из управления.