– Значит ли это, что вы не претендовали на эту должность?
– Скорее, не считал себя достойным подобной чести.
– Вы правы, это честь. Однако, неуверенность в ваших словах заставляет меня еще больше сомневаться в правильности подобного решения.
– Я понимаю вас. Но все же, смею заметить, мы не вправе обсуждать указания свыше. Что же касается меня, уверяю вас, что отнесусь с должным уважением к своей новой службе.
Настоятельница бросает на наставника недовольный взгляд, но предпочитает сменить тему.
– Что ж, – говорит она. – В таком случае перейдем к делу. Наш дом построен по стандартному плану, по четыре блока на каждом этаже. Вам отводится блок 2Б, состоящий из десяти комнат для ринов, Зала Сновидений, подсобных помещений и ещё трёх комнат – для вас и двух служителей. Зал Сновидений Рины посещают все вместе по строго отведенному графику – его вы будете получать у меня раз в неделю. Личные контакты с наставниками других блоков запрещены. Занятия по современности для вас не ограниченны, но не стоит уделять им много внимания. Главное для вас – это присмотр за ринами. В случае непредвиденной ситуации, а такой не было последние двести лет, немедленно связываться со мной. Одежду наставника, как и всё необходимое для ринов, вы можете получить у служителя Каноса. Есть вопросы?
Наставник поднимается, открывает сумку и достаёт из неё большую красную папку.
– Вы будете смотреть мои бумаги?
– Позже. Оставьте их на столе.
Лейен кладёт папку на стол и идёт к двери, но, уже взявшись за ручку, оборачивается.
– Если я чем-то обидел вас, Анна, прошу меня простить.
Настоятельница молчит, и по губам Лейена скользит лёгкая улыбка.
– Ладно, – говорит он. – У нас впереди целая вечность, чтобы помириться.
Когда дверь за ним закрывается, женщина грустно вздыхает.
– Вечность – это так долго, – говорит она в пустоту.