– Высел, я сказяля. – Передразнил ее Рома, вставая с места и, собирая вещи.
Я стал хихикать.
– Вещи здесь оставь! – Крикнула она ему.
– Не буду. – Продолжая собирать вещи в рюкзак, сказал он.
Мое хихиканье превратилось в громкий хохот.
– Новак, вышел вместе с ним! Быстро!
Вдруг мне резко стало не до шуток. Я перестал смеяться и почувствовал, как мое испуганное лицо, краснеет.
– Да все, все, извините. – Сказал я, и принял правильную позу ученика.
– ВЫШЛИ ИЗ КЛАССА, ОБА, БЫСТРО! – Завопила она во всю глотку.
Я взглянул на Рому, он застегнул молнию на портфеле, взглянул на меня и сказал:
– Да пошли. Плевать на нее.
Скинув вещи в рюзак, я застегнул за ними молнию, надел его на плечо и направился к двери.
– Завтра с родителями в школу. Оба. – Прозвучало за моей спиной.
Сердце стало колотиться в три раза быстрее. Волнение зашкаливало. Я услышал то, что на тот момент, врагу злейшему не пожелал бы. Остановившись в дверях, я обернулся, посмотрел на учительницу и сказал:
– За что?!
– Пошли, ну! – Говорил Рома, уже стоявший за за дверью.
Учительница промолчала, мне ничего не оставалось, как просто выйти.
– Как думаешь, она вызовет родителей? – Интересовался я, когда мы оба оказались в коридоре.
– У меня их вообще больше нет. – Сморозил он.
– Мама меня угробит, понимаешь?
– А ты не говори ей, что ее вызвали в школу. Она просто пугает, эта стерва сегодня не с той лапы встала.
– Как я ее ненавижу…
И это была не ложь, ведь я и вправду ненавидел ее и классную руководительницу больше всех в школе. Классная руководительница всегда всех выдавала, в особенности меня. Мама знала ее, и та вечно докладывала ей, как у меня обстаят дела. А у меня они всегда обстояли паршиво, я еле учился на четверки и на каждом уроке баловался, как обезьяна. Скатился, одним словом.
– Ну, так что, будешь пить? – Не успокаивался Рома.
– Да нет, наверное, мама меня не отпустит.
– А у меня есть идея! Давай целый день школьный прогуляем и разопьем эту бутылку, а?
Я поражался его смелости. Эта безнадежность и смелость, придавала ему индивидуальный имидж. В любом случае, казалось, что мне до него лететь, пердеть и радоваться. У него была самая лучшая в мире штука – свобода.
– Я не знаю, эта скотина нас выдаст. – Сказал я, имея ввиду нашу руководительницу.
– Не бойся! Не выдаст! – Заверил он меня.