Совесть моя в данный момент была чиста не до конца, и, разумеется, когда я увидел этих ребят на крыльце, на лице тут же отобразилась вся гамма чувств запуганного ментами российского налогоплательщика. Я почти прошел мимо, едва не коснувшись плечом одного из парней, но спустя пару секунд меня окликнули.
– Минуточку, молодой человек!
Я обернулся. Что творилось с моим лицом, я мог только догадываться.
– Да.
– Вы в этом подъезде живете?
– Угу.
– Вавилова Виктора Николаевича знаете?
Я попытался взять себя в руки. Ни в коем случае нельзя выдавать себя раньше времени. Нет у них на тебя ничего. Абсолютно ничего нет!
– Хотелось бы думать, что хорошо его знаю. Но иногда мне кажется, что я ошибаюсь.
Менты не поняли.
– Слушаю вас, – сказал я, ставя сумку на бетонную ступеньку.
– Вавилов Виктор Николаевич?
– Он самый.
– А можно было как-нибудь попроще, Виктор Николаевич?
Я сделал вид, что смутился. Впрочем, особо напрягаться для этого не потребовалось.
– Извините, издержки профессии. Я журналист.
Обмен любезностями был завершен. Я ждал вопросов.
– Капитан Баранов, уголовный розыск, – выставив корочку, представился тот, что начал общение. Это был высокий и аккуратно стриженый брюнет с большими бровями. Чем-то он смахивал на кавказца, торгующего на рынке шаурмой или пряностями. Второй мент был невзрачный низенький парнишка, похожий на адъютанта.
– Догадываюсь, о чем вы хотите со мной побеседовать, – поспешил доложить я, чтобы не выслушивать длинную преамбулу. Кроме того, хотелось облегчить и свою задачу. Притворяться несведущим и изображать потрясение известием о гибели Макса Червякова я сегодня был не в состоянии.
– Вот и замечательно. – Баранов кивнул в сторону скамейки. – Присядем?
Я поднял сумку и пошел вперед, чувствуя спиной изучающие взгляды. Мы присели на лавочке под кленом. Я позволил себе закурить.
– Вы были одним из последних, с кем общался Максим Червяков. Вы уже знаете, что с ним случилось?
– Видел в новостях, – кивнул я. – Печальное зрелище.
– Вы виделись с ним лично?
– Да. Сутки назад. Он позвонил мне утром, и мы встретились.
– Где? Когда?
– На площадке у «Меги» около восьми утра.
– О чем вы говорили?
Я вздохнул. Запираться не было смысла. Солжешь в малом – потянешь за собой целый ворох чудовищных подозрений.
– Дело в том, что я, как бы это точнее выразиться… словом, должен ему некоторую сумму денег. Во всяком случае, он так считал.