Очень скоро рукава бархатной куртки найдёныша стали коротки, башмаки малы. Теофиль сшил ему монашескую сутану из простой домотканой материи. Паскаль вырезал маленькие сабо, куда для тепла, заботливый Жослен положил соломы.
Всё было мирно и покойно до зимней ночи полнолуния.
Обитель погрузилась в сонную тишину, за стенами раздавался шорох ветвей, да тоскливый волчий вой доносился из леса.
Жослена разбудили стоны мальчика. Ребёнок метался на узкой лежанке, по вискам стекали струйки пота. Лицо его было бледным, словно выпавший снег.
Испуганный послушник бросился за отцом Венсаном.
– Господин настоятель, простите, что беспокою вас, но сдаётся мне, мальчонка помирает!
– Оставь, друг мой, разве просят прощения, когда зовут на помощь?
Старик тотчас поспешил в келью Жослена. Ох, и страшную картину увидел настоятель!
Мальчик был бледнее полотна, серые глаза потемнели. Злобная гримаса исказила милое прежде лицо. Бертан силился развязать тесёмки ворота на рубашке, словно хотел сорвать что-то со своей шеи.
Отец Венсан с ужасом заметил, что ногти на детской руке удлинились и стали острыми.
– Жослен! – Крикнул старик. – Беги и разбуди братьев, живо! Скорее идите в часовню, зажгите свечи и молитесь, пока я не приду за вами!
Молоденький монах, не помня себя от страха, кинулся исполнять приказание. А отец Венсан, опустился на колени перед лежанкой мальчика и, схватив его за руки, громко начал читать молитву. Глаза Бертана стали совсем чёрными и сверкали, словно угли, злобная улыбка кривила его губы. Ребёнок отчаянно пытался освободиться, острые ногти больно впились в руки старика. Волосы взмокли от пота, дыхание было обжигающе горячим.
Старик продолжал молиться, тело его онемело, спина нестерпимо ныла. И вот, дыхание мальчика стало тихим и ровным, погас страшный блеск в глазах, и отец Венсан с удивлением увидел, что острые ногти на руках Бертана, исчезли. Перед ним вновь был маленький мальчик, что мирно спал, словно и не было этого ужасного превращения.
В глазах настоятеля показались слезы радости. Старик тяжело поднялся с колен, изнемогая от усталости. Он заботливо накрыл ребёнка грубым шерстяным одеялом и поправил ворот его разорванной рубашки. И только сейчас, Венсан заметил, что так отчаянно пытался сорвать с себя мальчик. На его шее был странный кулон, искусно вырезанный из дерева. Крест, обвитый листьями платана, и монограмма «Ф. Л. Г.»