Но он попрощался и ушел. Даже не постоял, как водится, у подъезда. Сказал: «Спокойной ночи», и был таков.
А если бы не ушел? Что дальше? Чай? Кофе? Музыка? Все как в кино. В кино все заканчивается постелью. Ей было шестнадцать, ему… он был взрослым мужиком, и бабы на него так и вешались. Фи, как грубо. Она не знала, как это бывает, а он знал. Он ее не захотел! Таков был печальный вывод: он ее попросту не захотел. Точка. Отвергнутая! Две недели она не появлялась на базе, стеснялась, ей казалось, что все уже знают – он довел ее до дома и ушел. Позор!
Сейчас она уже так не думала. Он вчера сказал: «Я боялся тебя! Ты была другая. Я не знал, о чем с тобой говорить. И я не представлял, что с тобой делать». Похоже на кодекс чести, не правда ли? Ее обдало жаром! Он поступил как взрослый человек, а она, сопливка, выстраивала какие-то планы… А дальше что? Ее захлестнуло запоздалое чувство благодарности за то, что было двадцать лет назад… или за то, чего не было. И за то, что было вчера. А что теперь? И почему вдруг? Она представила, что они вместе… новый виток, через двадцать лет. Видимо, в генетике женщины – потребность вить гнездо. Стоп, приказала она себе. Никаких планов. Может, вечером его уже не будет. Она вспомнила оставленный на тумбочке в прихожей запасной ключ. Черт! Не нужно было, он подумает, что это намек… А если даже намек? Она тряхнула волосами. Ну и пусть! Она сама ему скажет… Ирина замедлила шаг.
Тут у нее над ухом противно заверещали:
– Ирина Антоновна! Опаздываем! Совет в десять.
Ирина вздрогнула. Это была коллега из общего отдела Надежда Степановна, сующая нос во все щели. Ирина приняла независимый вид, но обмануть Надежду – пустой номер. Кроме того, проста, как правда, – что думает, то и говорит.
– Ты чего пешком? В городе ночевала? – Как бы с намеком на бурно проведенную ночь.
– Дома ночевала. Маршрутка сломалась около «Березки».
– А я-то думала… Девочки говорили, к тебе повадился очкарик из музея, говорят, клинья бьет!
Ирина пожала плечами и с трудом удержала улыбку.
– Что-то ты похудела, случилось чего? – Глазки горят, в голосе живой интерес. Любит страшилки.
– На диете.
– Ой, и мне надо! А ты на какой? Я тут прочитала про одну, говорят, офигеть!
И пошло-поехало.
Они промчались по пустым коридорам, влетели в директорский кабинет. Директор Петр Филиппович, не старый еще человек с озабоченным лицом, укоризненно покачал головой.