– Пойти, что ли, посмотреть? – неуверенно спросил один. Второй отрицательно помотал головой. Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться снаружи, слишком много развелось разбойников, готовых на любые хитрости, лишь бы подбить тебя на ошибочное решение.
* * *
Тётушка Ду варила лапшу на кухне «Счастливого приюта», когда услышала, что кто-то громко стучит в ворота. В канун Нового года для гостей было поздновато, все добрые люди давно сидели по домам, в тепле и безопасности.
Сейчас у неё на постое было всего несколько путников, пережидавших непогоду: торговец вьючными верблюдами, отказавшийся оставить пятерых животных и ночевавший в стойле; оборванный философ, допоздна не ложившийся спать и понапрасну жёгший хозяйское масло: он писал прошения городским правителям с просьбами о предоставлении ему места – безнадёжное дело, скорее всего; ну и затем, конечно, – госпожа Фан и её служанка Ван, неотлучно находившаяся при дочери Фан, миленькой курносой малышке, белокожей, с черными шелковистыми волосиками на макушке. Девочке едва исполнился месяц от роду.
Стук в ворота не прекращался. Тётушка Ду смахнула каплю пота с кончика носа.
– Сиди уж, я сама схожу посмотрю! – крикнула она дядюшке Ду, упорно делавшему вид, что ничего не слышит. Тот сидел, укутав колени тёплым одеялом и поставив ступни на глиняный горшок с углями. Махнул рукой жене: иди-иди, если тебе так неймётся.
Тётушка Ду, прямо в лёгких домашних шлёпанцах, пересекла сад, оставляя на снегу утиные следы. В ворота снова заколотили.
– Иду-иду! – подала она голос.
За воротами стояли четверо солдат: тощие – кожа да кости, замёрзшие в казённых ватных халатах, припорошенных снегом. Один безуспешно пытался засунуть поглубже в карманы покрасневшие от холода руки. Другой подтолкнул вперёд тачку с кучей какого-то тёмного тряпья. Откинул край покрывала. Оказалось, что у тряпья есть лицо. В тачке лежала черноволосая девушка с побелевшими щеками и губами. Её глаза были закрыты, а зубы стучали, словно тибетские молитвенные барабанчики.
– Мы нашли её за воротами, – сказал солдат, вытаскивая руку из кармана. – Она на сносях.
– Ой-ёй-ёй! – запричитала тётушка Ду. – Вносите скорее в дом!
Когда солдаты подняли её за руки, девушка что-то пробормотала. Они втащили её во двор постоялого двора. Тётушка Ду побежала вперёд, торопливо распахивая двери. Надо же! Ещё один младенец в доме! Что за месяц выдался! Дядюшка Ду в недоумении посмотрел на возбуждённую жену.