Когда она поднялась по внутренней лестнице и посмотрела вниз на замысловатую мозаику на полу, то увидела американского орла с оливковой ветвью в правой лапе и тринадцатью стрелами в левой. Мозаику покрывали пыль и разбросанные там и сям картонные коробки и строительный мусор. Ей вспомнились кабинки кассиров, столы банковских служащих и развесистые папоротники в горшках. Отец приводил ее с Сарой в этот банк, чтобы открыть счет для их первых депозитов и текущих счетов. Тогда президент Первого национального банка Джон Уотерс подписал и поставил печать в их чековые книжки.
Трейси нашла офис на втором этаже и вошла в крошечную приемную с незанятым столом. Знак говорил, что нужно позвонить в звонок. Она хлопнула по нему ладонью, вызвав неприятный дребезг. Из-за угла вышел Дэн в хаки, мягких туфлях и с бело-голубыми полосатыми пуговицами на рубашке. Ей все еще было трудно признать, что этот мужчина перед ней – тот же паренек, которого она знала в Седар-Гроуве.
Он улыбнулся.
– Было не трудно найти, где поставить машину?
– Снаружи хватает места, верно?
– Городской совет хотел поставить стояночные автоматы. Но кто-то подсчитал и определил, что они окупятся лишь через десять лет. Зайдем.
Дэн ввел ее в восьмиугольный офис с богатой темной лепниной и деревянными панелями.
– Здесь был кабинет президента банка, – сказал он. – Я плачу лишних пятнадцать долларов в месяц, чтобы говорить это.
На полках теснились книги по праву, хотя Трейси знала, что это больше для виду. Теперь все было доступно через Интернет. Богато украшенный стол Дэна стоял перед полукруглым эркером, еще сохранившим красно-коричневые и золотые буквы, объявляющие, что в этом здании располагается Первый национальный банк. Из этого эркера Трейси взглянула вниз на Маркет-стрит.
– Как ты думаешь, сколько раз мы ездили на великах по этой улице? – спросила она.
– Не сосчитать. Летом каждый день.
– Я помню тот день, когда у тебя спустила шина.
– Мы собирались в горы, чтобы повесить на дереве тарзанку. Сара купила мне камеру и помогла починить колесо.
– Помню, она заплатила собственные деньги. – Трейси отвернулась от окна. – Меня удивило, что ты вернулся сюда жить.
– Я сам удивился.
– Ты сказал, что это долгая история.
– Долгая. Но интересная. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо. Я стараюсь себя ограничивать.