– Вот как не знал, так и забудь.
Вокруг полно других девок, им голову морочь.
– Да не собирался я Лере голову
морочить! Бред какой-то.
Сергей никак не мог взять в толк,
почему Алексей Георгиевич так категорично настроен против. Лера была зла,
потому что поругалась с отцом, скорее всего. А ему за что влетело? Сейчас
выберется отсюда и позвонит. Нужно же поговорить и выяснить в чем дело.
– Жаркий, ты дурака из себя тут не
строй, – Востровский сверлил его взглядом. – Я тебе сказал – к Лере не подходи.
Что тут может быть непонятного? Не твой уровень! Не твой! Заруби на своем носу!
Если не понимаешь по-хорошему, могу объяснить и по-другому, – он, понизив
голос, перешел к угрозам: – Я ведь могу тебя не только уволить, но и
поспособствовать, чтобы не взяли ни на одно приличное место. А у тебя кредит на
квартиру. Сделаю так, что пойдешь кирпичи таскать вместе с гастарбайтерами. Так
стоит ли рушить жизнь из-за девушки? Ты вот об этом подумай, – он обошел стол и
сел в свое кресло. Снова поднял взгляд на Сергея: – Свободен, – последовал хлесткий
приказ.
Задерживаться Сергей не стал. Нужно подумать над
случившимся, сплошные непонятки. Лера дочь Востровского! В голове не
укладывается.
Стоило открыть дверь “аквариума”, как все разговоры стихли.
В очередной раз быть источником пересудов Жаркому не понравилось. Его
разглядывали как диковинную зверушку.
Прошел к своему рабочему месту и сел в кресло, спиной ощущая, как
коллеги сверлят его спину взглядами. Он реально чувствовал это физически.
Едва запустил компьютер, как посыпались сообщения практически
одного содержания – кто эта девушка и почему влепила ему пощечину. Ну про “кто”
он в курсе, а вот за что... Хотел бы и сам знать. Отвечать не стал, пошли все к
черту.
– Больно? – излишнее сочувствие в голосе Агаты заставило
скрипнуть зубами. Да не по голове же кирпичом дали, тут, скорее, пострадала
гордость. – Вот, приложи, – девушка протягивала лед, завернутый в полотенце.
Где-то уже подобное было.
– Спасибо, – Сергей старался держать себя в руках. – Не
нужно было беспокоиться.
Агата смотрела таким взглядом, будто он раненый боец. Что за манера из всего устраивать трагедию?
– Но это же больно. Наверное, – она переминалась с ноги на
ногу, все так же протягивая ему сверток. – Просто я никогда не давала пощечин.