– Почему никого нет? – думал в полузабытьи Ринат. – Неужели никто не придёт мне на помощь? Сволочи! Так бить… Убью!
– Сволочи… – прошептал он почти про себя. Но его услышали.
Парни, которые было, перестали его избивать, снова подошли к нему. Один из них низко наклонился. На Рината пахнуло свежее выпитым вином и лёгким перегаром.
– Смотрите, ещё жив, собака!
– Ничего, я сейчас, – сказал высокий, бережно держась за свою разбитую челюсть, и одной рукой полез в карман пальто. Вытащил оттуда самодельную финку.
– Ну-ка, поднимите его.
Рината приподняли, подтащили и прислонили к стене дома. Сам он уже стоять не мог. Двое придерживали его за руки.
Высокий с ножом в руке подошёл к нему и пронзительно и страшно посмотрел ему в глаза, поднял его голову за волосы.
– Боишься? – Издевательски ухмыляясь, спросил он. – Не бойся. Теперь уже больно не будет.
Страшная боль от удара снова пронзила Рината и он страшно, обречённо и яростно вскрикнул, да так сильно, что высокий невольно отшатнулся от него вместе с финкой.
Его быстро бросили на землю, и ушли в темноту.
А по улице по-прежнему шли люди. Смеялись, целовались, плакали. Улица была буквально в нескольких шагах от подворотни, за тёмными деревьями. И никто не смотрел, что это там за крики слышаться со двора, что это за шум раздаётся. Всем было всё равно, или, скажем так, своя шкура была ближе. А любопытство или поиск приключений обойдутся себе дороже.
– Сволочи!
Люди шли мимо. Они спешили по своим делам. Спешили и торопились.
Ринат лежал в подворотне и туманящимся взором смотрел в высокое небо. Оно было усыпано яркими звёздами.
Звёзды светили, но далеко. Их было много. На них наплывала какая-то лёгкая дымка. Боль уже почти не чувствовалась, но Ринат явственно ощущал как постепенно, капля за каплей, из него вытекает жизнь.
Сознание его замутилось, он весь был как бы в полудрёме, и уже совсем не слышал, как захлопали двери.
Как к нему бежали люди, как вскрикнула женщина, как вокруг него собрались встревоженные люди, как прозвенели сирены подъехавших «Скорой помощи» и милицейской патрульной машины, как врач лихорадочно щупал пульс на окровавленной руке, как ему в вену вводили лекарства, как пытались остановить кровотечение, как пытались делать массаж сердца…
Он уже ничего не слышал. Он был мёртв.