Нет, он боится… Меня боится. Дурачок. Тогда уж я сама…
Девушка внезапно повалилась на Рината, невольно ухватилась за него, прижалась всем своим трепещущим телом. Ринат тоже был вынужден обнять её, чтобы она не упала. Он невольно отметил, что никого рядом с ними уже нет, и что их никому не видно.
Они поцеловались, их губы соприкоснулись и прильнули друг другу. Потом они целовались ещё и еще. Они обнимали друг друга, целовались и не испытывали никаких затруднений. Ринат шептал ей ласковые слова, она ему отвечала ещё более ласково. Кругом была тишина, лишь рядом еле слышно потрескивал костёр, да звёзды перемигивались друг с другом, весело и проницательно смотря с небесной высоты на эту счастливую парочку.
– Я ничего не вижу без очков, – пожаловался я.
– Без очков? – удивился третий, который стоял где-то вне моего поля зрения.
– Нет, в очках я тоже плохо вижу, – ответил я, когда, надев очки на оконечность своего носа, внезапно почувствовал, что всё вокруг готово броситься в дикий пляс, и швырнул очки предположительно в направлении пола, кто-то сбоку резко вскрикнул и выругался.
– В чём дело?
– Он мне очками попал в ухо.
– Сами виноваты, надо было подойти поближе.
– Странный мир, – сказал я. – Почему-то мне всё кажется ужасно странным, ничего не видно, непонятно, всё вверх дном, и не там, где нужно.
– Даже пнуть толком и то не сможешь, – сочувственно поддержал кто-то знакомый, в жёлтом одеянии, ниже, только какой-то жёлтой полоской видневшийся передо мной.
– Нет, почему же, – злорадно усмехнулся я, и протянул свою конечность в предположительно левом направлении и послал её резким рывком вверх, а затем вперёд и вниз. Тот, в жёлтом одеянии, даже взвыл от боли.
– Я тоже могу меняться, – сказал первый, господин в белых брюках и зелёном френче с погончиками, обращаясь совершенно не в мою сторону, и стукнул по моей правой коленной чашечке. А может, по левой. Я вообще-то не разобрал, но там, кажется, должна была быть моя правая нога.
– Ну, будя, – пробормотал я, – вы уже привыкли, а у меня тут, кажется, было какое-то дело?
– Да, – сказал первый, представившийся полковником. – Вам надо разрисовать стены.
– Так же, как и в прихожей?
– Ну, не совсем, а как получится.
– Я боюсь, что у меня вообще ничего может не получиться сейчас.
– Вот ведро с краской, – мне на голову уронили снизу ясно видимый, летящий как бы сбоку, синий эмалированный чайник.