Я попытался сориентироваться в окружении, но ощущения
постоянно менялись, словно я то вишу вверх ногами, то лежу на боку,
хотя я просто сидел на стуле и не шевелился. Полная
дезориентация.
– Пришлось вмешаться в твой источник, пока ты
дрых, – пояснил Талер. – Раз уж в твоем якоре ничего интересного
нет, то и нянчиться с тобой нет смысла. Так что не рыпайся, я
перекрыл тебе доступ к эфиру. Проснуться тоже не получится.
– Это твой якорь? – спросил я. – Оригинально.
А где узлы держишь? И как ты их находишь в такой темноте?
– Иной спектр визуального восприятия, –
раздался голос. – Я же тебе объяснял, да только что с тебя взять,
неуча. Проще было дерево обучить. Или камень.
– Какого хрена? – удивился Талер.
– Ничего ты мне не объяснял. Да я от дерева бы
большему научился. Оно хотя бы не пыталось вспороть мне брюхо
каждый день.
– Я тебе сейчас его снова вспорю. И язык
отрежу, чтоб не болтал всякий бред.
– Да кто ты такой? – раздался голос Талера из
темноты. Явно нервный. – Как ты сюда попал?
– И ты хавальник закрой. Болтаешь без умолку,
как трещотка. Что это за якорь? Кто так в тенях узлы прячет? Позор
на мою голову. Бездарь. И ты бездарь.
– Да пошел бы ты на хрен, а? – начал закипать
я. – Талер, освободи меня, я ему сейчас сам наваляю.
– Хватит башкой вертеть. Я тебе что говорил? С
закрытыми глазами видно больше. Ты кошмар от оскверненного отличить
не можешь, а еще на Шики полез.
– Не может быть, – раздался удивленный голос
Талера. – Где ты? Выходи.
Повисла тишина, а затем раздался шепот
Кастера:
– Я у тебя за спиной, Талер. Как и всегда.
Я проснулся и первое, что обнаружил, – это
головную боль. Мозги просто раскалывались. Попытался вдохнуть и
понял, что болит вообще все. От любого самого маленького движения
мышцы сводило судорогами, что вызывало лишь новые приступы
боли.
Я не смог сдержать стона, а на то, чтобы замереть и
не шевелиться, потребовалось несколько мучительных минут. Как же я
отвык от всего этого. Размяк, можно сказать.
Обратив внутренний взор, понял, что все мое тело
пронизано чужим эфиром. Каналы порваны, изувечены, повреждены, а
источник словно смяло невидимой рукой. Я оказался искалечен на
неосязаемом уровне, и это влияло на физическое тело.
– Это был он, да? – воскликнул Талер. – Это был
Кастер?
– Ублюдок, что ты со мной сделал? – просипел
я.