– Я понимаю, ты хочешь, чтоб он умер, так?
Женевьева не отвечала.
– Я поймал тебя с оружием в руке – отпираться бессмысленно.
– А как еще я могу освободиться от него? До развода я не доживу – он меня убьет.
– Не нужно до этого доводить. Если б он тебя убил, он был бы повинен смерти, но и тебе не стало б легче, ведь так?
– Так, – чуть слышно согласилась она.
– Значит, он достоин другого наказания. Как ты хочешь, чтобы его наказали?
– Я не понимаю, – ответила Женевьева.
– Все просто – он должен поплатиться за то, что издевался над тобой, но наказание должно быть адекватным. Он не убил тебя, и смерть еще не заслужил. Поэтому скажи, как ты хочешь, чтобы он был наказан, и я накажу его согласно твоему желанию. Ты будешь вне подозрений – тебе обеспечат идеальное алиби.
– Я не могу… Я не умею… – испуганно забормотала она. – Я не умею ничего такого планировать. Одно дело – выстрелить, а другое – тщательно что-то рассчитать… Я точно попадусь.
– Вот глупая женщина! – ей показалось, что обладатель голоса улыбнулся. – Кто говорит, что ты будешь это планировать? Ты должна только высказать желание – мы все сделаем сами. Ты можешь также сказать, что не хочешь причинять ему вред – твое право. Тогда он будет в полной безопасности. Ну, каково твое желание? Чего ты хочешь?
– Я не знаю, – растерялась Женевьева. – Ничего не понимаю…
– Твои сомнения естественны. Ты женщина добрая. Только вот смотрю я сейчас на тебя и думаю – а что дальше? Даже если он тебя не убьет – зачем тебе такая жизнь – в постоянном ужасе и страхе? С разбитым лицом и измученным телом? О ребенке своем ты подумала?
– А как я расплачусь с вами? – спросила Женевьева. – Такие вещи бесплатно не делаются.
– Запомни, возмездие не нуждается в гонорарах. От тебя ничего не требуется. Вырасти сына так, чтобы ему и в голову не пришло когда-нибудь причинить зло другому человеку.
– И что я должна сказать? – потрясенная, спросила Женевьева. – Я хочу, чтобы он – что?..
– Я не знаю, – ответил голос. – Это твое желание. Чего ты хочешь? Я могу сделать ему лоботомию, могу до конца его дней отправить в психушку, могу отрубить ему конечность, могу его кастрировать – я многое могу. А чего хотелось бы тебе?
– Я хочу, чтобы ему отрубили его поганые руки, – с ненавистью выдохнула Женевьева. – Чтобы он больше никогда не смог ими ко мне прикоснуться.