Как и все военные, дядя Питер был лёгок на подъём, поэтому мог
приехать проведать племянника даже после одной строчки в
мессенджере. После того, как обанкротилась его фирма по установке
домашних охранных систем, он использовал любой предлог, чтобы
мотаться по стране, наведываясь к родственникам и боевым
товарищам.
Хаген завёл двигатель и влился в поток машин, проносящийся мимо
одинокого здания. Норт Хилл Роуд была той самой транспортной
магистралью, строительство которой недавно закончилось, после чего
её облюбовали дальнобойщики. На развязке Хаген повернул налево,
чтобы выйти на дорогу в ту часть города, где он жил. Направо шло
шоссе в сторону Вайнвуд Маунт: района, где обитала Лекса.
Стыдно признать, но года три назад, когда его страсть к Лексе
буквально сносила голову, он проследил за ней. Сам не зная зачем,
сопроводил старый розовый «Шевроле», на котором она тогда ездила.
Припарковался напротив её таунхауса и наблюдал. Как девушка вышла
из машины, как поздоровалась с соседями и направилась к своей
двери…
Когда Лекса обернулась, вжался в сидение, сползая на пол. И с
тех пор чувствовал себя виноватым, ещё больше робея перед ней.
Но, слава святому Айэну, всё закончилось.
* * *
В зале Очоа было оживлённее, чем обычно. Сам старик слегка
растерянно стоял у ринга и теребил полотенце на своей шее. Увидев
Хагена, он удивился вслух:
– Не понимаю, что за переполох? Обычный ученический бой, а
пришло много людей. Ты погляди только: один смазливее другого. У
нас здесь что, конкурс красоты какой-то?
И точно, среди зрителей можно было сразу угадать друзей Сайласа
«Кена» и Эйприл «Барби»: такие же пластиковые красавцы и красотки.
Если бы не разница в одежде, можно было бы представить, что их всех
достали из одной коробки.
– Простите, сэр, я не знал, что он позовёт столько народа.
– Ничего, ничего, – взмахнул полотенцем Очоа. – Семеро из них
купили годовой абонемент в мой зал, не торгуясь. Такая публика
обычно ко мне не ходит, выбирают гламурные спортивные заведения в
центре. Хотя у меня есть подозрение, что они будут ходить сюда, как
в экзотическое место. Сделают сотню селфи, мол, вот какие мы
демократичные да вернутся в свои сверкающие спортзалы. Но мне без
разницы, главное: заплатили.
Очоа сопроводил Хагена до раздевалки и только сейчас заметил
следы на его лице: