Кулак со свистом рассёк воздух. Гонсало уже отступил на
безопасное расстояние.
До Хагена, как из подвала, донёсся голос конферансье:
– Дамы и господа, теперь мы видим, что «Плакса» Майки полностью
оправдывает своё имя. Слёзы поражения… Несчастный… – остальные
слова ложного сожаления потонули в гомоне.
Хаген не мог понять, что это гудело: толпа или его голова.
Он провёл перчаткой по лицу. Так и есть, от вспышки боли он
заплакал, хотя самого себя убеждал, что сдержался. Слёзы не мешали
видеть отчётливое сообщение:
Получен урон: 4500 (удар ногой в бедро).
Получено повреждение левой ноги: – 100 очков здоровья
каждую минуту.
Внимание! У вас осталось менее 40 % очков
здоровья!
Рекомендуется немедленно прекратить бой и получить
медицинскую помощь!
Гонсало уже праздновал победу. Подняв руки, он раскланивался на
все стороны. Зрители отвечали возгласами поддержки. Какие-то две
одинаково сексуальные тёлочки в одинаковых коротких обтягивающих
майках пробились к заборчику, поближе к Гонсало, и посылали ему
воздушные поцелуи.
Хаген стёр потоки слёз и обернулся, отыскивая Лексу. Девушка
также встревоженно смотрела на бойцов, но теперь явно переживала за
Хагена. Приложив ладони ко рту рупором, прокричала:
– Майк, хватит! Уходи с ринга!
Гонсало вернулся в пружинящую стойку, покачиваясь и перенося вес
с ноги на ногу. На его лице уже не читалось сожаления или заботы,
одна только жажда унизить соперника. И Гонсало намеревался сделать
это наиболее болезненно для Майка. Так тому, по крайней мере,
казалось.
«Хватит, прекращай, ты проиграл», – слышался за спиной голос
Лексы. Впрочем, Хаген не был уверен, действительно ли она кричала
или ему казалось.
– Сдавайся, бро, – шепнул Гонсало, надвигаясь на Хагена.
Хаген помотал головой. Безо всяких интерфейсов и подсказок он
осознал, что боль от удара можно стерпеть или позже сходить к врачу
и загасить болеутоляющими. Но боль от унижения останется на всю
жизнь. Уйти с ринга сейчас – это признать поражение, будучи ещё на
ногах, это стыд, который будет преследовать всегда. Уж Хагену ли об
этом не знать? Ему, который всю жизнь подвергался унижениям! В
каждом своём детском воспоминании он уходил с условного ринга.
Сбегал из класса, обливаясь слезами и умоляя больше не бить. Мчался
с детской площадки, ревя от того, что хулиганы натянули ему на
голову пакет с мусором. За милю обходил «опасные» территории, едва
сдерживая страх.