– Садись, – сказал Алтын мягко.
Шергай просеменил к Повелителю, кряхтя устроился на войлочных подушках, аккуратными движениями расправил складки халата. В ноздри бил запах жаренного на костре мяса, в мощную волну вплетался нежный аромат вина, еле уловимые запахи фруктов.
Алтын обвел рукой золотые подносы с яствами:
– Угощайся, Шергай.
Старый маг сглотнул комок, во рту появилась противная сухость, будто образовался солончак. Кувшины вина притягивали взгляд, пальцы тянулись к сочным ягодам, прозрачным настолько, что в глубине были видны мелкие семена. Рука отдернулась.
– Не смею есть в присутствии Повелителя.
Алтын растянул губы, зубы блеснули хищно. Шергаю показалось, что тень Повелителя на стенке шатра зыбко колыхнулась, как водная гладь от удара камнем. Маг опустил голову, сердце ощутимо ударило в ребра. Возможно, игра зрения…
Алтын облапил высокий кувшин, наклонил над золотым кубком, из горловины пала янтарная струя с приятным запахом.
– Пей, Шергай. Нет ничего зазорного, что младший оказывает почет умудренному годами.
– Величие Повелителя не имеет границ, – ответил Шергай с поклоном, высохшие руки приняли кубок, золотой край застыл у губ. – Я славлю последний поход Повелителя! Видит Небо, на земле подобного воина нет. Слава о достойном деянии не померкнет тысячелетия, певцы неустанно будут прославлять ум, мужество и воинское искусство Повелителя.
Алтын выслушал хвалу, коротко кивнул, потянулся к блюду жареного мяса. Шергай пригубил драгоценного вина: жидкость приятно обожгла горло, улеглась в животе. Благостное тепло охватило старое тело, будто в нутре вспыхнул очаг, Шергаю захотелось вскочить на ноги и присоединиться к воинам, пирующим в поле.
– Благодарю, Повелитель, – сказал маг. Кубок глухо звякнул о золотое блюдо. – Поистине жаль, что не мне выпала честь сопровождать Повелителя в жарких песках.
Алтын вяло кивнул, крепкие зубы впились в баранью ногу, вырванный клок исчез в пищеводе. Повелитель неприхотливо запил из кувшина, лоснящиеся жиром губы утер ладонью.
– Напрасно сожалеешь. Ихтьяр в схватке с песчаными колдунами погиб.
– Как будет угодно Повелителю, – поклонился Шергай, пряча улыбку.
Уж он-то знал, что Ихтьяр был недоумком, магическое искусство которого едва превосходило силу степных шаманов. Немудрено, что прах выскочки, по недосмотру Табитс занявшего место Шергая в великом походе, ветры смешали с песком.