– Поэтому и сел всего на семь лет, а для такого урки это не срок. И из этого срока ему за колючей меньше года осталось. Не успеем – на волю упорхнет, как голубь мира, – капитан слегка постучал пальцами по столу. – Впаять бы ему еще червонец… Знаешь, кто его старший брательник был?
– Наслышан.
– Андрей Морозов по кличке Бурый – налетчик в Питере. Еще до революции сидел, потом с размахом гулял, пока не пристрелили при задержании. А Сергей Морозов, он же Халва вот шулером стал. Это уже классом повыше.
– Почти династия уголовная.
– А ты как думал? Если есть династии хлеборобов и военных, значит и в блатном мире они есть…
– Диалектика.
– Перехватили маляву от женщины его. Пишет что ждет.
– Поищу варианты, как можно к нему подобраться, товарищ капитан.
– Поищи на чем можно его подловить, потом вместе обсудим…
Оперуполномоченный встал. Поднялся и гость.
– Осторожней работай.
– Пока я, вроде, вне подозрений.
– Именно «пока». Если в лагере выяснят кто ты на самом деле… Сам знаешь, для блатных землянуть подсадную утку просто праздник.
В кабинете возникла короткая пауза.
– Я фраер по всем статьям.
– Фраер по всем статьям… Не держи спину слишком прямо, сутулься чуть-чуть. Не первый раз говорю, а то у тебя осанка, как у барышни из института для благородных девиц.
– Учту.
– Ну, действуй по обстановке, – кум слегка хлопнул агента по плечу.
– До свидания, товарищ капитан.
– Счастливо.
Когда молодой человек вышел, старший оперуполномоченный Павел Григорьевич Смолин, достал новую сигарету из портсигара и снова подошел к окну.
«Может и получится… Парень наблюдательный, память цепкая, хорошо в контакт входит – не сразу втирается, а потихоньку… Похоже, и в роль вжился… Ещё бы удача от него не отвернулась…»
Тогда капитан Смолин не знал, что это была его последняя встреча со своим агентом, которого вскоре раскроют и жестоко убьют люди из окружения Сергея Морозова.
2001 год. Москва
Месяц назад Октябрине Сергеевне Илларионовой исполнилось семьдесят семь лет. Возраст давал о себе знать всё чаще и чаще. Вот и сегодня Октябрина Сергеевна почувствовала сильную головную боль, снова появилось онемение на правой половине лица и затруднение речи. Женщина приняла таблетку адельфана, потом выпила валокардин.
После такого курса самолечения Октябрина Сергеевна минут тридцать терпеливо ждала улучшения, но головная боль ничуть не уменьшилась, а онемение прошло лишь частично. Пришлось вызывать скорую медицинскую помощь.