Алеша стоял одним из последних. Он был небольшого роста, хотя по возрасту (ему минуло пятнадцать) далеко не самый младший. Вышел начальник, маленький и толстый майор, и долго что-то говорил вновь прибывшим. О правилах поведения, о распорядке дня, о необходимых работах. Но Алеша не мог его слушать. Стоя плечом к плечу с другими, такими же, как он, мальчишками, он глядел то на развалины, то на длинный забор с колючей проволокой, то на серые проплешины снега и ворон, которые вышагивали среди сухой травы. Они были похожи на начальников, когда те ходят, заложив руки за спину и важно кивая. Именно так говорил с ребятами тот майор. Вороны как будто специально его передразнивали. Алеша невольно улыбнулся.
– Эй ты, пацан, третий с конца, чего лыбишься? – вдруг оборвал свою речь начальник. – Три шага вперед. Повтори, что я только что сказал.
Алеша сделал пару шажков вперед и молчал, опустив голову.
– Я что, непонятно говорю? Три шага вперед! Ну-ка обратно в строй, и снова – три шага вперед. Все тебя ждут, а ты тут как чурбан.
Алеша попятился назад и снова вышел, на этот раз на три шага.
– Разве так шагают? Ты что, курица? – брезгливо поморщился майор. По строю пробежал смешок.
– Отставить! Вы что тут, в цирке? Чтоб я смеха не слышал. Вы сюда что, развлекаться прибыли? Равняйсь! Напра-аво, шагом марш! – скомандовал майор, и ребята повернулись, кто направо, кто налево.
– Отставить! Ты, – указал майор на Алешу, – ты, ты, ты, – тыкал пальцем он еще в нескольких ребят, которые неправильно выполнили команду, – выйти из строя! Вы сегодня без ужина, до вечера мыть уборные, поняли? Товарищ сержант, отведите их куда надо, – обратился майор к молоденькому солдату.
Наказанные отправились вслед за сержантом. Свои мешки они оставили в общей комнате длинного барака. Им вручили ведра и тряпки. Колонка с ледяной водой была у дверей барака. Наполнив ведра, ребята потащились за сержантом. Он указал пальцем, куда кому идти. Алешу втолкнули в длинный деревянный туалет, находившийся у самого входа в развалины. Красными, замерзшими руками Алеша стал водить по доскам. Ему было дурно от голода и плохого запаха. Он едва держался на ногах. И с ужасом косился на дырки в досках. Только бы туда не свалиться. И тут услышал, как звякнул крючок на двери. Он потряс дверь. Ее запер кто-то снаружи. Алеша застучал.