Мои служанки смотрели на меня затаив дыхание, а я на секунду вообще перестала дышать.
Много лет я предавалась пустым мечтаниям о том, как принц Кларксон станет моим мужем, но я даже помыслить не могла, что он может сделать меня принцессой. И только сейчас я осознала, что в глубине души надеялась именно на это. Да, у меня не было ни связей, ни денег, но я чувствовала, что эта роль мне по плечу. Я всегда свято верила, что могу стать Кларксону хорошей женой, а затем, быть может, и вполне достойной королевой.
Я посмотрела на себя в зеркало, мысленно поставив после своего имени фамилию Шрив, а перед именем и фамилией – слово «принцесса». И в эту самую секунду я возжелала Кларксона, корону – да и вообще все-все, – как ничто на свете.
Я попросила Марту найти усыпанный драгоценными камнями обруч и оставить волосы распущенными. Еще никогда в жизни я так не волновалась из-за завтрака. Я находила себя весьма привлекательной и теперь не могла дождаться, чтобы принц Кларксон лишний раз меня в этом убедил.
Когда я предусмотрительно пришла на завтрак пораньше, оказалось, что одновременно со мной в зал вошли еще несколько девушек. Что, к сожалению, лишило меня шанса привлечь внимание принца. Я то и дело стреляла глазами в его сторону, но он сосредоточенно резал стоявшие перед ним вафли и ветчину, время от времени переключаясь на лежавшие рядом бумаги. Его отец, прихлебывая кофе и лениво ковыряясь в тарелке, тоже изучал какой-то документ. Похоже, отец с сыном были поглощены общей проблемой и им предстоял нелегкий рабочий день. Королеву нигде не было видно, и хотя слово «похмелье» никто не произносил вслух, оно вертелось практически у всех на языке.
Когда завтрак закончился, Кларксон с отцом отправились заниматься государственными делами, чтобы в стране все и дальше шло своим чередом.
Я вздохнула. Что ж, возможно, сегодня вечером.
В Женском зале сегодня было непривычно тихо. Все темы для ознакомительных бесед были исчерпаны, да и вообще мы уже привыкли проводить время вместе. Я, как всегда, сидела рядом с Бьянкой и Маделин. Бьянка приехала из провинции, граничащей с Гондурагуа, и мы с ней летели одним рейсом. Комната Маделин была расположена рядом с моей, а ее служанка в первый же день постучалась в мою дверь с просьбой одолжить нитки. А затем буквально через полчаса ко мне со словами благодарности явилась и сама Маделин. Словом, вот так мы и подружились.