Лёне
Бахматову в этом вопросе было куда легче.
- А может
Стряпчий тебе всё наврал: и про Афанасия и про Чухонца? Просто
лепил горбатого, пытаясь отвлечь тебя от подозрений, а на самом
деле хотел устранить тебя из личных соображений, - выдвинул
гипотезу Бахматов.
Версия
звучало вполне логично. Я сам неоднократно размышлял на сей счёт и
потому поделился соображениями:
- Знал бы
прикуп, жил бы в Сочи. Хотя… Стряпчий меня уже списал, когда завёл
этот разговор. Не думаю, что имело смысл врать.
- Резонно,
- кивнул Бодунов. – Будем исходить из того, что Стряпчий тогда
говорил правду. Хоть какая-то зацепка появилась. Раз Стряпчий
молчит, поищем Чухонца и тряхнём как следует.
- Где
искать-то знаете?
-
Разберёмся, - заверил Бахматов и тут же спросил:
- Кто
выманил тебя из квартиры?
- Подруга
Стряпчего - некая Варвара. Я ведь недавно спас их, ну, а в ответ…
сами видите.
- Да уж
насмотрелись, - согласился Ваня и перевёл взгляд на
напарника:
- Лёня, ты
же у нас москвич… Что это за Варвара такая?
- Леший её
знает! – пожал плечами тот. – Мало ли каких шалав вокруг урок
вертится! Описать сможешь?
Я кивнул и
дал словесный портер Варвары. Она так и не проявила себя в момент
покушения. Видимо, Стряпчий велел ей держаться подальше.
- Но я
попробую навести справки, - пообещал Бахматов.
Тут пришла
Настя и принялась расставлять на столе чашки и блюдца. Мы дружно
сменили тему для разговора.
- Хорошие у
тебя друзья, - сказала Настя, когда ребята ушли.
- Самые
лучшие! – подтвердил я.
Третий день
нового 1923-го года практически ничем не отличался от предыдущего.
Я по-прежнему валялся на кровати, читал книги и газеты, если
позволяло самочувствие и настроение – миловался с законной
супругой.
Перед тем
как заснуть, я вдруг с ужасом понял, что такая жизнь мне даже
нравится, а сам постепенно превращаюсь в сибарита. Дома чисто и
уютно, еда вкусная, красавица жена под боком.
С утра,
правда, мне разрешили встать и подольше походить. Меня даже взяли
на вокзал – провожать тестя назад, в Рудановск.
Когда поезд
тронулся, мы ещё долго стояли на перроне, размахивая руками. По
щеке Насти скользнула слезинка – папа есть папа, расставание с
родным человеком не самая приятная жизненная коллизия.
Я приобнял
её и поцеловал.
- Не
переживай. Возьму летом отпуск, и мы с тобой обязательно съездим и
навестим родню.