Ик!
Жизнь жутко несправедлива!
[1] Сводные сестры Золушки по диснеевской версии
4. Глава 3
Глава 3
Фея и Темный Властелин
Похмелье — страшная вещь. Особенно при маленьких габаритах и двух крышечках бражки. Голова раскалывалась, а о том, чтобы встать, не было и речи. Да еще и эта тряска, пока меня выносили из дома и забрасывали в карету, не добавляла приятных ощущений. Голова болела еще сильнее, все вокруг кружилось, и меня жутко тошнило. Хоть опухоль не сошла — на этой раздувшейся щеке так мягко было спать.
Когда карета остановилась и меня вынесли на улицу, я отчаянно пыталась побороть рвотные позывы.
— Чем обязан? — спросил, видимо, дворецкий.
— Извести его светлость, что к нему прибыли леди Миана мар Орвали и леди Каори мар Орвали по очень важному делу, — отозвалась мать.
— Прошу немного подождать в гостиной. Я распоряжусь принести вам чай.
И меня вновь понесли, но на этот раз поставили на стол. Я прижалась спиной к прутьям и сделала глубокий вдох. Мир вокруг перестал кружиться, и я прикрыла глаза, прислушиваясь к своему организму.
— Не кусай губы, Миана! — шикнула на дочь леди Каори. — Смотри, уже размазала помаду. Дай приберу. Ты должна быть неотразима перед его светлостью!
— Ах, мама, я так волнуюсь!
— Не волнуйся. Герцог будет доволен.
Послышались тяжелые шаги — видимо, пришел герцог. Две дамы зашелестели платьями, и я сразу поняла — встали, чтобы поприветствовать мужчину. Затем раздался приятный мужской баритон:
— Доброго дня, леди. Чем обязан?
— Доброго дня, ваша светлость, — сказала старшая из семейства мар Орвали. — Мы с дочерью приехали навестить вас, а также привезли вам подарок.
— Я не нуждаюсь в подарках, леди Каори, — отрезал герцог, но Миана все же решила приподнять край мешочка, чтобы открыть дверцу и вытащить меня.
От мгновенного перемещения мне стало еще хуже, к тому же Миана надавила мне на живот. Поэтому ничего удивительного в том, что, когда меня поднесли к самому лицу герцога, буквально ткнули в него, меня стошнило. Признаться, после этого сразу стало легче и в физическом, и в моральном планах.
А фееед, то есть пожиратель фей, оказался вполне себе симпатичным мужчиной, все портили только взбешенные глаза, направленные на меня, а также остатки переваренного в моем животе хлеба.
— Ой, — сказала Миана и бросила растерянный взгляд на мать.