На площадке пятого этажа действительно что-то мелькнуло, потом на лестнице нарисовался Крайнов, навалился на перила, тоже посмотрел, только вниз, сначала скользнул равнодушным взглядом по Лизе, потом перевёл его на Алика, сообщил:
— Тебе звонят?
Пожарский запрокинул голову, вопросительно уставился на приятеля.
— Кто?
Крайнов ответил не сразу, несколько секунд молчал, потом выдохнул коротко и резко:
— Мать.
Алик дёрнул уголком рта, то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся и опять спросил, зачем-то растянув первый звук, словно нарочно выкраивал дополнительное время:
— И-и-и чего ей надо?
— Сам и спроси, — бесцветно откликнулся Крайнов, отлип от перил. Наверное, отправился назад в квартиру, а Алик опять посмотрел на Лизу.
— Ну ладно, пойду. — Добавил дурашливо: — А то ещё мамочка начнёт волноваться.
Улыбнулся как-то неоднозначно, непривычно для него, холодно. Или Лизе показалось? Мало ли — свет же неяркий, а раньше она никогда подобного не замечала. Да и сейчас уже всё как всегда — сплошные милота и лучезарность.
— И не забудь позвонить минут через пять, — напомнил он заботливо. — И не говори никому? Ладно? Вообще никому. Что мы с тобой договорились. И про утро не забудь.
— Хорошо, — кивнула она на всё сразу.
А утром они действительно её дожидались на улице возле подъезда. Вдвоём.
— Привет, любимая! — поприветствовал Лизу Алик.
Если честно, она опешила в первый момент, ощутила, как щёки тихонько запылали. Может, снаружи и незаметно, но изнутри она хорошо почувствовала. Опять понятно, что он несерьёзно, но и тут пробирает. Потому что — кто ж не хочет подобное услышать? Но не по приколу, искреннее. И зря он так играет.
— Сейчас-то зачем? Никого же нет.
А Крайнов — не в счёт. Он ведь знает.
— Ну как «зачем»? — удивился Пожарский, пояснил: — Тренируюсь. Чтобы при всех убедительно получалось. — Потом чуть нахмурился, заметил назидательно: — Ты уж тоже постарайся. А то как-то… — поморщился критично, но тут же опять расцвёл улыбкой, потребовал: — Давай, улыбнись и скажи «А-алик». Поласковее. Ну-у, Лизбет.
Он случаем не издевается? И на самом деле вся его затея не остальным пыль пустить в глаза, а над ней посмеяться.
Но зачем столько усилий ради обычной шутки? И вчера он казался вполне серьёзным. Не в том смысле, что совсем не прикалывался и не паясничал, а в том, что попросил Лизу изобразить его девушку.