Лиза с трудом сдержала желание свернуть на лестницу, когда он направился к лифту, но в мыслях сердито одёрнула себя «Да что за глупость!», тоже застыла в ожидании кабинки, наблюдала, как меняются цифры на электронном табло, даже проговаривала про себя: «…третий, второй, первый».
Вошла она тоже первая, но до противоположной стенки проходить не стала, посторонилась, пропуская Крайнова. Тот на ходу нажал нужные кнопки — и с цифрой «пять», и с цифрой «четыре», пристроился в дальнем углу, а Лиза развернулась к двери и опять смотрела, как электронное табло отсчитывает этажи, и чувствовала себя неуютно ещё сильнее.
Да потому что пространство ограниченное и слишком маленькое. И где-то внутри дрожала тревога. Или ожидание. Ну точно — ожидание, когда она наконец поднимется на свой четвёртый этаж, окажется дома.
Лифт остановился, двери разъехались, и Лиза шагнула наружу.
— Пока, — прилетело в спину, вполне-таки дружелюбное.
Она развернулась, уставилась недоумённо вглубь кабинки. Глаза протереть захотелось. Или, скорее, уши прочистить, дабы убедиться, что не ослышалась. Она бы меньше удивилась, даже если бы с ней заговорил памятник в университетском дворе.
Или всё-таки действительно послышалось? Потому что у Крайнова выражение на лице такое, что вообще ничего не разберёшь: то ли снисходительное, то ли раздражённое, то ли насмешливое, то ли лениво-безучастное. А за всё время он Лизе ни слова не сказал, если не считать того случая в августе и «Дверь придержи». Так чего вдруг?
Бывает же обман зрения, а тут — обман слуха. Да так и подмывало спросить: «Ты что-то произнёс?» Но двери медленно сошлись, окончательно разделив их, лифт загудел, поднимаясь вверх.
Вот и отлично. Теперь уже точно — не видно, не слышно, а следовательно — ноль проблем. И Лиза сама не поняла, почему вдруг посмотрела вверх, выдохнула сердито и почти беззвучно:
— Пока.
Опять патологическая вежливость? Пусть и в запоздалой реакции. Чтобы не остаться в долгу — с ней же попрощались. Если ей, конечно, не показалось.
Вот интересно, долго она ещё собирается заморачиваться подобной ерундой? Может, хватит? Напрягаться из-за того, для кого она ничего не значит, и кто для неё абсолютно ничего не значит. И вообще она жутко проголодалась. Поэтому лучше подумать о том, что уже через пять минут она доберётся до холодильника и сможет что-нибудь съесть.