Я резко распахнула глаза. На краешек моей кровати присела та же девушка в потрепанном платье старинного фасона – со шнуровкой по бокам. По-моему, она из него уже выросла, но по какой-то причине продолжает носить. По всей видимости сиделка, с усилием приподняв меня за плечи, подсунула под спину подушки, затем взяла с подноса, поставленного на деревянную, грубо сколоченную табуретку, знакомую глиняную чеплашку и поднесла к моим губам. Не сопротивляясь, я все выпила, но ощущение голода все равно оставалось, поэтому попросила:
– Еще!
Девушка вскинула на меня небесно-голубой взгляд, и именно в тот момент я поняла, почему мне показались странными ее глаза. Действительно, необычные: вместо нормального круглого зрачка – вытянутый, овальный. Мало того, когда тусклый свет падал прямо на ее лицо, зрачок полностью вытягивался, превращаясь в струну, словно разрезая радужку пополам.
– Еще бульона или, может, кусочек сыра, миледи? – переспросила незнакомка и заботливо предупредила: – Вам пока много есть нельзя, так сестра Аниза сказала. Она вас выходила, миледи, с того света вернула, можно сказать.
В первый момент я обрадовалась, что она меня поняла наконец, а потом осознала, что слово «еще» прозвучало не на русском. Оно будто всплыло из памяти… Не моей! Не в силах больше издать ни одного звука, как и не успев испугаться, просто кивнула, соглашаясь на любое угощение, а сама, прикрыв глаза, задумалась. Где-то на краю сознания вновь замелькали вспышки чужих воспоминаний, не мысли, а именно воспоминания, которые, словно разрозненные пазлы, никак не могли сложиться в единую картинку. Неужели?.. Обдумать пришедшую в голову идею не посмела, потому что представить подобное было невероятно, жутко и откровенно страшно. Особенно осознав, что конкретно всплывало в чужих воспоминаниях.
К моим губам поднесли прохладный кусочек с запахом сыра, пожевала – на вкус тот оказался похож на брынзу. Солоноватую… нежную… вполне свежую съедобную брынзу. Не открывая глаз, я съела несколько кусочков, пока не почувствовала, что больше не лезет – наелась. А еще захотелось в туалет. Снова, особо не задумываясь, на чужом языке, словно такое положение дел в порядке вещей, озвучила просьбу. Под меня подсунули деревянный тазик, чем заставили испытать неловкость и стыд, но нужда долго мучиться не дала. Вскоре я снова заснула, правда, на этот раз спала мирно, без видений.