Мы прибыли одновременно. Мое сердце колотилось как бешеное, пока я наблюдал, как из машины вываливаются мои друзья.
Макс поздоровел. Его уже нельзя было назвать тощим. Он сменил длинные волосы на строгую прическу бизнесмена, драные джинсы — на классические шорты. В ушах уже не блестели сережки пирсинга. Только один маленький бриллиант пускал иногда светлый луч.
У Блонди исчез хвост. На его месте красовался короткий ежик. В сочетании с модной трехдневной щетиной его прическа выглядела стильной.
Маша, казалось, стала еще выше. Что-то изменилось в ее лице. Я нахмурился. Точно! Брови разлетелись на лбу, как два идеальных крыла, губы заметно увеличились, а грудь словно надулась. Жертва пластической хирургии. И уже Маша походила на ту резиновую куклу, которую я когда-то поцеловал на спор в холле университета.
Друзья остановились у распахнутых дверей, на секунду замерли, а потом увидели меня и закричали:
— Антоха! Привет! — кинулся Макс.
— Бро! Как ты? Выглядишь молодцом! — вторил ему Блонди, хлопая меня по плечу.
— Антошечка, — наклонилась за поцелуем Маша. Для этого ей пришлось сложиться чуть ли не напополам. — Я так соскучилась, — томно пропела она прямо мне в ухо.
— Ты теперь на этой штуке рассекаешь? — Макс обошел вокруг кресла. — Классно!
— А экзоскелет не пробовали? — вставил свое Пашка.
После первого порыва радости в его глазах заплескалась тревога. Я был искренне тронут. И чего, дурак, от друзей прятался!
— Нет, — раздался сзади голос мамы. — Экзоскелет — это крайняя мера. Пока у нас есть еще надежда, что Антон полностью восстановится.
— Правда! — Маша захлопала в ладоши. — Это так здорово!
— Ребята, проходите в дом. Я уже накрыла стол.
Мы шумной толпой направились к крыльцу. Макс и Пашка кинулись ко мне, желая помочь, но я гордо нажал на рукоятку «Мейры», она заурчала и, как настоящий вездеход, заехала по пандусу.
— Класс! Вот это зверь! — восхищался Макс. — Антоха, дай покататься!
— Мальчики, что вы как маленькие! — капризно надула губки Маша. — Антону кресло нужно для дела, а вам для баловства.
Максим смутился, а я разозлился. На какой-то призрачный момент я почувствовал себя здоровым и бодрым, будто не было пяти лет страдания и боли.
— Обязательно дам. А сам пересяду временно на другое. У меня целый гараж этих друзей, — весело ответил я и похлопал «Мейру» по колесу.