– Понимаю, – сказал Морган, хотя на самом деле понял мало. Большая часть истории прошла мимо него.
– Это так печально, – продолжал Масуд. – Жизнь моего отца была очень печальной. Он умер вскоре после того происшествия.
Проговорив это, Масуд просветлел лицом и спросил Моргана:
– А где ваш отец?
– Он умер, давно, когда я был ребенком. Я его не помню.
– Ужасно печально, – кивнул головой Масуд.
– Я не придаю этому особого значения.
Оба посмотрели друг на друга с интересом. Морган не знал, как относиться к своему гостю, который держался с ним так откровенно – совсем не по-английски. Какая-то часть его души была бы не прочь почувствовать себя возмущенной, но вместо этого он решил, что молодой человек ему нравится, и главным образом потому, что говорит обо всем так легко и без напряжения.
И симпатия Моргана к молодому индийцу только росла в последующие недели, в течение которых они регулярно встречались. Хотя Морган и готовился к урокам, когда они садились, чтобы поработать, Масуд сразу же начинал вертеться, увиливать от дел и говорить исключительно о посторонних предметах.
Когда это произошло в третий раз, Морган попытался быть строгим:
– Вам необходимо заняться склонением существительных, – сказал он своему ученику. – Именно ради них мы здесь и сидим.
– Все это ужасно скучно, – почти простонал Масуд. – Почему бы нам не пойти погулять?
– Только когда закончим с уроком!
Масуд уныло посмотрел на Моргана. И вдруг вскочил, ухватил своего учителя за руку, толкнул его на кушетку и стал яростно щекотать. Это было невероятно – вначале нападение, а потом игра! И мгновенно в Моргане произошло нечто отбросившее его в детство, и он вдруг явственно почувствовал: вот он ребенок, утро жаркого дня, запах соломы… Ансель, сын садовника и его товарищ по детским играм, любил с ним возиться именно так. И именно в этот момент Масуд стал ему другом. Дистанция между ними исчезла.
* * *
Индия давно поселилась на периферии его сознания – но скорее как некий не вполне отчетливый образ, а не место. Среди выпускников его колледжа привычным делом, даже некой традицией, было, поступив на государственную службу, отправиться в Индию и там строить свою карьеру. Об Индии часто говорили за обедом, причем с чрезвычайной серьезностью, как о краеугольном камне империи. Однако до определенного момента Индия, которая хотя и являлась частью Англии, но находилась на противоположном конце света, не входила в число мест, которые он мог бы посетить. И когда он услышал, как Масуд говорит о своем детстве, когда в голосе своего нового друга он ощутил тоску по родине, то вдруг представил и увидел себя в этой стране. Не исключено, что однажды он туда и отправится.