– Действительно, думаю интересно будет упомянуть, о чем был этот ваш сон, – сказала София, внимательно слушавшая Чарльза и Рэя.
– Ну… Сложно сказать, о чем он был, на самом деле. Он был как некачественная пленка старого фильма. Там был человек, от лица которого мы видели Сон, и десять детей. Шоу, может, какое-то? – сказал Чарльз.
– Ну нет, это не про рыцарей! – разочарованно сказала Полина. – Рэй, не нальешь ли даме еще? Я огорчена.
– И вы увидели этот Сон? Когда? – заинтересовалась София.
– Наверно, в ту же ночь. Ты как, Рэй?
– Да, думаю в ту же, – доставая новую бутылку, ответил Рэй.
– А вот это уже интересно! – сказала София, протягивая руку за бокалом.
– И я о том же! – сказал Рэй, усевшись и взяв ноги Полины.
– Но как же это возможно? – недоумевала София.
– В этом и загвоздка, – промолвил Чарльз, крутя в руке бокал. – Мысли об этой ситуации не дают мне покоя. Мысли! Ведь сон он передал нам свои мысли, свой сон. Это же не файл, который без затруднений можно скинуть другому. Мысль, достаточно, проблемно донести до человека, особенно через обычный рассказ.
– Рассказ… Ты помнишь, что он сказал о каком-то интересном рассказе в Гротеске, который должны скоро опубликовать?
– Кстати! – Чарльз удивленно поднял брови – Я и забыл об этой детали…
На какое-то время друзья, под покровом ночной тишины, углубились в раздумья. Ее разрушили Полина с Рэем своим перешептыванием. Спустя минуту они уже уходили из комнаты.
– Не унывайте, господа, – сказал Рэй, подмигнув Чарльзу.
Вопреки словам Рэя, возникала тишина, которая так несвойственна молодым людям, давящая на ушные перепонки, не давая думать ни о чем, кроме желания разрушить ее разговором или действиями.
«Действиями ли? – подумал Чарльз – интересно, о чем она думает? Такая молодая и красивая, не представляющая из себя ничего. Как и я?»
ДА ХВАТИТ УЖЕ ПИСАТЬ «ПОДУМАЛ ЧАРЛЬЗ». ЭТО БЕСИТ. ПОЧЕМУ Я ВЫНУЖДЕН ЧИТАТЬ ЭТО ДЕРЬМО?
– Ты тоже об этом думаешь? – спросила она, прекращая поток мыслей Чарльза.
– Ты о Сне?
– А ты? – с улыбкой спросила она.
– Не совсем, – ответил Чарльз.
– Как и я, – прошептала собеседница.
Поцелуй горячих губ должен был развеять его мысли о женщинах, о снах, о нормальности и личностях, однако этого не произошло. Даже ощущая запах возбужденной девушки, Чарльз задумался о сне, столь странном, сколько и интригующем. О реальности происходящего. О вечном анабиозе.