. —
Твердый, мужественный, справедливый, думающий и не унывающий.
Ведь дворянство всегда стояло на службе государства. Офицеры сражались и не жалели жизни, ученые мужи открывали новые законы и двигали прогресс, врачи лечили и совершенствовали медицину. У высшего класса были возможности, но и было много обязанностей. А посмотреть со стороны, балы охота, и чай на летней веранде.
А потом я увидела, что несправедливость владела жизнями и высшего круга, и вражеские сабли не жалели, и потери случались трагичные. Мне стало жаль моего родственника Карпинского – Флячко, который попал в тайную экспедицию, правда, выбрался оттуда с победой, благодаря своему знаменитому прошению к Государю.
Это прошение вошло в историю, и его можно увидеть в интернете. Благодаря прекрасному знанию русского языка, умению излагать свои мысли и, конечно, благодаря тому что он был прав, а Александр оказался гуманен, мой предок доказал, кто виноват, и выбрался из застенков тайной канцелярии, получив большую денежную помощь от Царя и моральное удовлетворение.
Но, я пропустила через себя его страдания и обиду. Мне стало жаль отца Иакинфа, который был строг, но справедлив. И которого наказали по доносу коллеги. Мне стало страшно, когда я представила, что испытывал мой родственник, изучая криминальное дело с мальчиком, которого убили во время иудейской пасхи с нанесением 50 ударов. Мне стало жаль моих предков, потерявших все во время Революции. Я представляла, что чувствовала моя прабабушка, донская казачка, которая вынуждена была оставить детей около детского дома. Я чувствовала, что пришлось пережить детишкам, которые больше не увидели ни родителей, ни своего деда, ни своего дома. Я чувствовала, как хотелось жить моему деду, который в дни защиты Москвы, пролежал в снегу три дня и получил туберкулез. И было то ему 41, когда он умер. А эти репрессии, из – за которых, родственники молчали годами и не рассказывали, что же стало с дедушкой Громовым Алексеем Васильевичем. Или о том, что стало с Николай Карловичем Фон Мекком. Все это я узнала недавно, только тогда, когда полезла в архивы. Это очень большая информация. И поэтому, сейчас я могу сказать только о том, что все это, и радости, и горе, испытания, и подарки судьбы можно пить глотками, тогда на них хватит душевных сил. Или, изучая генеалогию, надо отключить, напрочь, жалость. Только цифры и только информация с холодной головой. Сложно!