Потом я долго раздумывал над словами главного и постепенно пришел к мысли, что он прав. Нельзя было ограничиваться в работе только узковедомственными рамками. Поселок небольшой, все люди на виду, знакомы друг с другом. Надо вливаться в эту большую семью: не только поучать, но и помогать. Может, тогда стану не занудливым и мешающим другим «штрафователем», а по-настоящему нужным человеком.
Для подготовки доклада на бюро райкома пришлось еще раз встретиться и побеседовать со всеми людьми, затронутыми в материалах, переданных мною Воропаеву, первому секретарю райкома. Было расписано все, что должны сделать организации, начиная от районных и кончая главками и министерствами. К докладу были приложены проекты писем, сообщений и ходатайств в разные инстанции.
Заседание бюро райкома проводилось расширенное. На него были приглашены почти все члены райисполкома, ответственные работники районных организаций.
Выслушав мой доклад и просмотрев все приложенные материалы, Воропаев сказал:
– Вопросы к докладчику есть?
Поднялся маленький сухой старичок – заместитель директора райкомхоза:
– Молодой человек, видимо, забывает, что здесь не Москва. Теплых туалетов у нас, к сожалению, нет, а помойки – что ж, они на морозе, бывает, и льдом покрываются. На то и мороз.
Воропаев прервал его:
– Товарищ Седой, я спросил, есть ли вопросы?
– Извините. – Старичок сел.
– Так есть вопросы?
Все молчали. Из задних рядов кто-то бросил: «Да все ясно. Нет вопросов». Андрей Игнатьевич тяжело оглядел собравшихся:
– Так, значит, вопросов нет. Ну и правильно, какие могут быть здесь вопросы. Верно же все сказано. – И вдруг взорвался: – А я вас всех спрашиваю: неужели для того, чтобы вам это здесь все рассказать, должен был приехать сюда товарищ из Москвы? У нас у всех, что, глаз не было? И мне стыдно сейчас все это слушать. За вас, за себя стыдно. Если хотите, стыдно перед новым человеком. Мы здесь за эти два-три года столько всего сделали и, извините, дерьмо вывезти не можем. И вам, Аркадий Ильич, стыдно в первую очередь. Главный врач района. Куда вы смотрели? Мало того, какую-то клоаку вокруг больницы развели. Короче, райкомхозу даю срок три дня. Если за это время поселок не очистите, разговор другой будет, предупреждаю.
– Да у нас, Андрей Игнатьевич, машин и людей нет.