Но чем дальше я просматривал снимки, тем больше приходил в ужас. Вот Даниель – молодой, красивый парень, а вот он – юноша, далее – подросток, ещё далее – ребёнок! Меня поразило, что на каждом этапе омоложения, если верить описаниям, Кинг оставался со всеми присущими ему врождёнными и приобретёнными внутренними чертами характера. Возраст менялся, но страсти оставались неизменными! Например, он постоянно требовал себе виски и сигарет, даже превратившись в ребёнка, и отличался весьма злобным и капризным нравом. О, нет! Это не было смешно – от этого леденело сердце!
И вот! Вот он, последний снимок мистера Кинга – ребёнок, с открывшейся пуповиной! Мёртвый ребёнок!
Дорогие друзья, я пишу это, вовсе не для того, чтобы вас шокировать или разыграть, как подумают некоторые. Просто вы должны знать, что за фрукт этот профессор геронтологии! И какие страшные эксперименты проводятся в мире над людьми.
Да, лишний раз убеждаешься, как бывает, обманчива наружная приятность и изысканные манеры – эта внешняя оболочка, форма, регулирующая отношения между людьми, называемая моралью. Как часто мы пленяемся красивой обёрткой, не замечая той мерзости, что скрывается под ней! То, что Господь называл лицемерием, обличая фарисеев, которые лишь внешне, по форме, исполняли закон Божий… «Горе вам, лицемеры!»
Чтобы быть человеком, одной морали – недостаточно! О, нет! Есть люди, внешне неприятные, «колючие», но чистые внутри… Человек – это не тот, кто ощущает себя духовно здоровым, а кто ощущает себя духовно больным. Нищим духом! Кто видит в себе страсти, проистекающие из них грехи, и ненавидит их. Кто борется с этими бесами в себе! Ведь можно быть внешне высоконравственным человеком, а внутри – сущим сатаной! Вы встречали таких?
Пушкин в письме к Вяземскому, укоряя его в излишней менторности, писал: «Поэзия выше нравственности!» Думаю, эти слова, с полным правом можно отнести и к человеческой личности.
Дорогие друзья, спасибо, что посоветовали прихватить с собой диктофон! Возможно, эта запись окажется одним из доказательств преступлений профессора. Вот только доживу ли до тех времён – один Бог знает…