– Но я никуда не тороплюсь, – кротко заметил он.
– Зато я тороплюсь, – проворчала Маша.
Теперь они оказались по разные стороны баррикад. Всем своим видом Маша решила продемонстрировать, как безоговорочно она осуждает всякого рода промискуитет, полигамию и сексуальный экстремизм, – что выглядело довольно непоследовательным с ее стороны, учитывая события минувшей ночи, которые показали, что она отнюдь не отвергает любовных связей с женатым мужчиной и, тем более, безоговорочно. Как бы там ни было, выдавать противнику информацию о своей личной жизни не входило в ее намерения. Не говоря уж о том, что в момент омовения под душем, словно некоего символического очищения, Маша вдруг ощутила природную солидарность с далекой и близкой незнакомкой Оксаной и даже подобие собственной вины по причине того, что так или иначе продлевает агонию их супружеских отношений. Она решила, что ее, Машу, нельзя считать заурядной любовницей, – напротив, своим внебрачным вмешательством ей даже суждено в какомто смысле укрепить чужое супружество. Благодаря ей, полковник Волк получит, так сказать, заряд бодрости, который поможет ему с честью нести и дальше свое семейное бремя…
Так Маша размышляла о роли, которую отвел ей полковник. Она позволила ему проникнуть в заповедные уголки своего тела, а теперь он желает завладеть ее сердцем. Может быть, подарить ему кусочек?
– А с чего ты взял, что мы с тобой уже так близки, что я захочу тебе рассказать о своем замужестве и, вообще, о прошлом? Думаешь, ты имеешь право задавать мне любые вопросы?
Он даже слегка опешил.
– Что ты такое говоришь? Какое еще право?
Маша почувствовала, что напрасно изощряется в красноречии. Независимо от ее желания, Волк уже и так успел завладеть частью ее сердца.
– Пожалуйста, – попросил он, набрасывая ей на плечи вафельное полотенце, и нежно потер ладонью спину, – не отстраняйся от меня! Ты так неожиданно вошла в мою жизнь, что мне нужно какое—то время, чтобы отсечь прошлое.
Маша бросила на него быстрый взгляд. Кажется, он не понимает ее. Неужели он решил, что в ее реакции на его ответ – лишь неудовольствие или сомнение по поводу того, чтобы иметь в любовниках женатого мужчину? Впрочем, возможно, она чегото недопонимает сама. Ей померещилось, что в его словах прозвучало желание, что именно она, Маша, должна изменить свою жизнь ради него. Но в томто и дело, что, по ее мнению, ни он, ни она не готовы к тому, чтобы чтото менять в своей жизни ради кого бы то ни было.