Рукописи не горят - страница 3

Шрифт
Интервал
Скворец и сыновья.
И будто, слышал я,
что восемнадцать жён,
все белые, как лён,
имел Скворец-отец.
Скворчата же его —
все были как один.
Семидесятый сын
рождён он был вчера.
Такие вот дела.
Стремилось солнце в высь
и падало в закат…
Была ли то корысть?
Пошёл на брата брат.
И были коротки
на свете их деньки…
Вражда сгубила,
дом был разорён врагом.
Кто был здесь виноват,
что шёл на брата брат?
Любовь или корысть?
Стремилось солнце в высь
и падало в закат…
Но трудно мне судить
кто будет виноват,
и дом чей разорит
какой страны солдат?

Жертвам политических репрессий

Им выбор дан не в жизни —
в смерти,
Я – человек и небессмертен,
На все века меня Россия обрекла
В отшельники, в изгои…
Вампы!
Святыми встанем мы у рампы,
Как слуги – мученики Правды!
Светлы, прекрасны наши лица,
Страна, переверни страницы,
Не повтори свои темницы —
Гулаги и психобольницы!
Не повтори всю нелюбовь,
Не повтори и несвободу,
Как были ОКАЯННЫ годы!
НЕ ПОВТОРИ…
В зеркальных водах
Уйдёт осколками, кругами,
Уйдёт и вновь вернётся
ПАМЯТЬ…

Живые, помощью Всевышнего

Живая твоей помощью,
Седая душой, немощной,
Люби меня, немилую
Храни меня, нездешнюю.
Пусть ангел легкокрылый
Спасёт в денёчки вешние,
Ничто незримой тяжестью
Не ляжет в сердце грешное.
Укрой меня не ветошью,
А белыми одеждами,
А дни пусть будут летами
Со светлыми надеждами!!!

Звезда Вифлеема

Я стоял перед ней,
Был я грешен и нем…
Я прошёл сто дорог
И нашёл ВИФЛЕЕМ!
И светила во тьме
Роковая звезда,
Чтобы знал,
Что есть свет!
Чтоб не шёл в
Никуда!
Я стоял перед ней,
Был я беден и сед,
Злата я не копил,
Претерпел много бед…
Только нес я в себе
Не печаль и не грусть,
И пришёл я сказать:
«Был я грешен, Иисус.
Веры я не имел,
Был я молод и горд,
Я страдал и терпел…»
Но светила и мне
Роковая Звезда,
Чтобы знал,
что есть свет,
Чтоб не шёл
в Никуда…

Любовь к жизни

Мы все уйдём с известной прямотой,
В исчадие, на чёрный пьедестал,
Под ноги Господу, быть может, упадём,
Покинем навсегда наш светлый зал,
Где кружится листва, и снег идёт,
Где мается душа, живое рвётся,
Где льётся день до нашего конца,
Где песня в тишине для нас поётся,
Где руки матери, так бережно храня,
Держали моё маленькое сердце.
А, серых уток на пруду кормя,
На них я не смогла всё ж наглядеться,
На белый свет снегов, сверкает миг
И гранями бликует на кристаллах,
Вторую жизнь имел бы я, как бог,
Одной всегда мне будет очень мало.

Мой дом

Следующая страница