Новость была неприятная, но не принципиальная. Уточнив еще пару деталей по предстоящей работе, мы закончили разговор.
– Ну, ребята, удачи! Не замерзните там! Как приедете – отзвонитесь.
– Спасибо, позвоним, как до скважины доберемся, – ответили мы начальнику и пошли обратно в цех, к своим грузовикам.
Тут хочется сказать, что до работы геофизиком мне никогда не доводилось ездить на машинах со столь высокой посадкой. Сидишь, а внизу под тобой все остальные машины копошатся. Первый раз непривычно было. Потом понравилось. Особенно в станции, у которой сзади на платформе огромный барабан с кабелем намотан. Эта машина весит все шестнадцать тонн, на крыше у нее стоит оранжевый проблесковый маячок, и еще она очень басисто рычит, когда тянет на себе эту ношу. Правда, из-за большой массы у нас часто возникали проблемы с перевесом по осям и приходилось оформлять в ГИБДД дополнительные пропуска и разрешения на проезд по дорогам общего пользования.
Мы открыли большие ворота для выезда обеих машин из ангара. Ледяной воздух тут же хлынул внутрь, и я поморщился. Первым, за рулем камаза, выехал Димка, а за ним следом неспешно, скрипя широкой черной резиной по укатанному снегу, выехала геофизическая станция ивеко. Обе машины остановились в нескольких метрах от ангара, ожидая, пока я и Саня закроем ворота. Засов, замок, готово! И мы быстро расходимся по машинам.
Запрыгнув в кабину нашей станции, я снял каску и кинул ее на спальник, находящийся в кабине сразу за сиденьями. Дорога предстояла дальняя, километров 300 по гололеду да по зимникам. Я посмотрел на наручные часы и записал в блокнотик время выезда. Стоящий перед нами камаз громко фыркнул и дернулся с места. Вокруг все еще было очень темно, и никого кроме нас на базе не было. Мы не спеша выехали за ворота базы и двинулись на месторождение. Через минуту нам навстречу проехало пустое такси – наверное, его вызвал электронщик и поедет высыпаться на квартиру, после ночной починки телеметрии.
Мы двигались по промзоне. Огромная труба ТЭЦ оставалась справа, и из нее непрерывно валил густыми клубами молочно-серый дым. В декабре в Усинске, если слишком медленно моргнуть, можно все солнце за день пропустить. Светило восходит перед обедом, а сразу после обеда уже садится. Круче этот эффект можно ощутить только где-нибудь в Мурманске. Поэтому мы ехали по дороге, освещаемой только светом собственных фар и луны. Нам предстояли два дня напряженной работы на скважине.