– Что ж, мелочи действительно настораживающие. У Марии есть хотя бы приблизительные догадки, кто мог это сделать и с помощью какого яда?
– Опять же увы! В отличие от своего сына, Екатерина была крайне общительна, принимала в своих покоях множество людей, и никогда не боялась быть отравленной. Во всяком случае, еду и напитки перед тем, как подавать ней, никто предварительно не пробовал. Это по вопросу – кто мог отравить. А вот по второму вопросу…
– Есть какие-то догадки?
– Мария предполагает медленно действующий яд растительного происхождения, применение которого исторически зафиксировано несколько раз. При императрице Анне Иоановне по меньшей мере трое высоких персон были точно отравлены таким ядом, а один отравился сам, обнаружив у себя неизлечимую болезнь. Но определить, в чем именно Екатерине дали яд, невозможно.
– Будем возвращать Марию?
– Нет. Пока не время. Смерть императора Павла тоже достаточно загадочна, и если предотвращать ее, то последствия даже просчитать трудно. Но надо хотя бы добиться того, чтобы императором стал Александр.
– Но он и так им станет после смерти отца.
– Мария считает, что нужно принимать дополнительные меры. Характер у наследника очень мягкий, но тоже совершенно непредсказуемый, и на него могут оказать сильное давление. Или…
– Договаривайте, что же вы остановились?
– Или просто физически уничтожить. Мария опасается и этого тоже. Ведь если Екатерину отравил кто-то из ее врагов, он вполне может быть врагом и ее любимому внуку. Идеальным вариантом было бы отправить цесаревича с супругой путешествовать за границу.
– Мария обещала постараться. К счастью, ее питомица – любимая сестра Александра, и контакты с ним налаживать достаточно легко. То есть просто внушить какую-то идею великой княжне Екатерине, а та уже передает ее брату, как свою собственную. Княжна тщеславна, в том, что до хорошего додумался кто-то другой, никогда не признается.
– Это все.
– Пока. Есть еще одно интересное сообщение относительно проектов брака Екатерины. Но пока это – только слухи и догадки. Нужно подождать.
– Подождем, это тоже входит в нашу работу.
– Совершенно верно. И это – тоже.
Павел стал совсем плохо спать по ночам, ему снились кошмары и мучили дурные предчувствия. Проснувшись, он иногда имел такой грустный и потерянный вид, что даже жена не могла ни успокоить его, ни понять. Собственно, успокоить его еще иногда было можно, понять же никто не был в состоянии.