– И что же случилось?
– Да так, – Василий Иванович обреченно махнул рукой. – Советский Союз развалился и теперь в Казахстане процветает национализм. Все славяне не в почете…
Я чуть не свалился с колченогой табуретки от такого признания. Передо мной сидел классический казах, человек с буквально образцово – показательной казахской внешностью и заявлял на полном серьезе, что он пострадал в своей стране от казахского национализма.
– Ты что, действительно, ощущаешь себя украинцем? – задал я вопрос, стараясь удержаться от душившего меня смеха.
– А то, – хитро улыбнулся Василий Иванович, разливая горилку с перцем по граненым стаканам, – я и во всех анкетах пишу: «запорожский казах».
Тут уж мы вместе рассмеялись от души, выпили по полной, обнялись как братья и затянули нашу украинскую: «Нэсэ Галя воду, коромысло гнэться…»
Будучи студентом, я в летние каникулы, вместо популярных в ту пору стройотрядов, три сезона отработал в геологических экспедициях. Повидал всякого, ни в сказке сказать, ни на клавиатуре описать. Геологи, в силу своей опасной и физически тяжелой работы, люди, мягко говоря, малоинтеллигентные. И в глаз могут с разворота запросто заехать, и обматерить так, что даже бывалого сапожника в краску вгонят. И все же в любой профессии встречаются «белые вороны». Вот и мне довелось видеть одного геолога, о котором на Джугджуре ходили легенды.
Джугджур – горный хребет где – то между Хабаровским краем, Магаданской областью и Якутией. Места эти таежные, нелюдимые и опасные, где хозяин – бурый медведь и его величество – случай.
Фамилия у геолога была Соловьев, имя его и отчество уже давно стерлось в моей памяти. А знаменит он был тем, что никогда, ни при каких обстоятельствах не ругался матом. Многие полагали, что так он играл в интеллигента, но неожиданно выяснилось, что и в геологической среде бывают исключения.
У геологов, людей большей частью суеверных, существует примета: нельзя прикуривать от свечи – это к большой беде.
И вот однажды Соловьев в палатке на виду у всех, не найдя в кармане спичек, машинально прикурил от пламени свечи. Все ахнули. А самый старый геолог по прозвищу Бочман едва слышно произнес:
– Кранты. Это он насмерть себе сделал…
А через некоторое время Соловьев отправился в недельный маршрут. Отправился в одиночку, что было запрещено всеми инструкциями по безопасности. Взял он с собой лишь самое необходимое: карабин, патроны, палатку, спальник, котелок, рыболовные снасти, ветровые спички, примус, несколько пачек махорки и чая. Ушел налегке, без рации и сухого пайка.