Куда же идти? Люша говорила про слона, но не рассказала какой он. Где его искать? Вдруг в глубине Зоопарка раздался вой. Вой одинокого волка! Не может этого быть! Люша ничего не говорила про волков.
Волчица подалась на вой и скоро вышла к скале, вокруг которой стояла высокая загородка из прутьев с заострёнными наконечниками. В скале виднелось логово, а возле сидел большой серебристо-серый волк и, подняв морду к луне, пел. Пел что-то своё. Даже волчица не смогла сразу понять – что?
Скорее, это была вовсе не песня – плач! Ведь он никуда не мог выйти, не знал, что такое запах ветра, шум леса, не испытывал азарта погони за добычей, не прятался от охотников, не дрался с сородичами, доказывая свою силу. Да, это был плач. Плач пустоты.
Волчица тихонько позвала его:
– Эй!
Серебристо-серый замолчал, повернулся в её сторону всем телом – иначе волки не умеют. Потом осторожно подошёл к изгороди, просунул сквозь прутья морду. Они потёрлись носами.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Вака. А тебя?
– Я не знаю, – опустил он голову.
– Как так – не знаю? – не отставала она.
– У меня кличка есть – Серый. А имя не помню. Ведь я ещё щенком сюда попал.
– Бедный. Плохо тебе?
– Хорошо! – ощерился он. – Ты кто? Что тебе надо?
– Я Вака, – повторила она.
– Вака, а ты… а ты как здесь? – спросил он уже более миролюбиво.
– Я из лесу.
– Лес. А что это такое?
– Долго рассказывать, а мне уже пора. До свету надо назад успеть, – она повернулась, чтобы уйти.
– Ты ещё придёшь?
– Если ждать будешь, – она кивнула и побежала к дырке в заборе.
– Обязательно буду. Вака!
Но этого она уже не услышала. Ей действительно надо было быстрее убираться из города.
И вот сейчас Вака снова пробиралась знакомым путём. Времени на дорогу уходило намного меньше. Вдруг в ноздри ударил тревожный запах. Пёс! Почти сразу она увидела его. Мощный, с обрубленным хвостом и приплюснутой мордой. Пёс! Значит, где-то рядом охотник! Раздумывать не приходилось: или он, или я! Но об этом Вака подумала уже в прыжке. Мгновение – и челюсти сомкнулись на горле пса. Тот свалился, не успев даже обнажить клыки. А Вака была уже далеко.
Увидев знакомую дырку в заборе, она обрадовалась: не закрыли! Потом, уже подбежав к вольеру со скалой, с досады чуть не заскулила по-щенячьи.
Серебристого не было! В логово что ли забрался бирюк-заспиха?