– Ну, с махоркой, мой друг, проблем не будет, – весело заметил я, – а вот, с пивом!..
– У меня! У меня есть пиво! – воскликнул наш посетитель, – У меня случайно оказалось именно три бутылки!
Беломор, безысходно вздохнув, выставил на стол пиво. И пока мой друг уничтожал махорку, запивая её доброй порцией «Жигулёвского», мы с нашим гостем резались в очко, покер и крестики нолики. Вдруг из-за пелены махорочного дыма прозвучал туманный голос моего друга:
– Есть! – сказал он. – Картина ясна!
Мы с мистером Беломором перебрались на тахту Викторианского покроя поближе к моему другу и приготовились слушать.
– Картина более-менее ясна, – начал Шолом Хармс. – Ваша жена, мистер Беломор, также как и вы, предано любила своего хозяина и предано ухаживала за ним. Вас обоих она по утрам постоянно кормила овсянкой, о чём свидетельствует ваша заляпанная манишка, мистер Беломор.
– Овсянкой, сэр, овсянкой, – подтвердил посетитель.
– Но вам давно уже осточертела овсянка, о чём свидетельствует прыщик на кончике вашего носа. И вы с сэром Никитой решили избавиться от овсянки даже ценой жизни бедной женщины.
– И они убили её! – вскричал я.
– Нет, дорогой Ватманс, всё было совсем не так, – с привычным сарказмом улыбнулся Шолом Хармс. – Они не убивали бедную женщину. Скорее всего, это она была убита ими. А потом, чтобы скрыть следы преступления, они сварили бедняжку в кастрюле с овсянкой. Получилась великолепная овсянка по-флотски, которой они накормили любимую собаку сэра Никиты. Разве могли убийцы предполагать, что собака, отведав человечьего мяса, станет людоедкой и набросится на самого хозяина? Мистеру Беломору чудом удалось избежать клыков бедного животного, о чём свидетельствуют порванные штаны и фрак нашего посетителя.
– Да, да! Вы правы! Все было именно так! – сознался преступный Беломор. Но умоляю, спасите меня от собаки!
И тут в глубине Бейкер-Юден-Стрипс раздался жуткий утробный вой, наводящий тот самый леденящий ужас.
– Боюсь, что с собакой выйдет неувязочка, – мрачно констатировал Хармс. – Она никогда не простит вам того, что вы её сделали людоедкой.
– Я на всё согласен! – вскричал Беломор. – Я буду всю оставшуюся жизнь питаться одной овсянкой и курить только Моршанскую махорку!
– Что ж, – заметил Шолом Хармс, – я вижу, вы уже довольно наказаны за своё легкомыслие. Пойду, постараюсь договориться с собакой.