– Лежишь?
Люба вздохнула. Глядя на Люську, захотелось зажмуриться. Какая же она яркая и шумная! Прямо голова болит! Хочется ведь тишины, темноты и покоя. Лучше вечного.
– Лежишь? – грозно повторила лучшая подруга. И плюхнулась на стул. – Уф!
– Олег… – она всхлипнула и повторила жалобно: – Олег, Апельсинчик… И… ребеночек…
– Ладно, – Люська махнула рукой. – Подумаешь: третий месяц! Там и не было-то еще ничего! Комок слизи! Считай, что легко отделалась.
– Как ты можешь такое говорить?! – возмутилась Люба.
– А что я говорю? Знаешь, сколько я в своей жизни сделала абортов? И на втором месяце, и на третьем, – затараторила Люська. – Дело житейское. Разок бы повезло, как тебе. Бац – и выкидыш. И к гинекологу бежать не надо. Мать твою, как же я их ненавижу! Самая вредная на свете профессия! Но мне все по барабану. Хоть пять машин на меня наедет! Выкидыш? Да не дождешься! Я в котлету, а брюху хоть бы что! Я прям создана для деторождения! Чего таращишься? Мужика твоего, конечно, жалко, зато он тебе квартирку неплохую оставил, магазинчик в наследство. Слушай, возьми меня на работу, а? Ты теперь хозяйка.
– Люся!
– Что, опять не то говорю? Ну, давай выть вместе. Ты об своем, я об своем. Твой мужик помер, мой все равно что помер.
– Ушел? Опять?
От лучшей подруги постоянно уходили мужья или кандидаты в мужья. Люська – Апельсинчик никогда не расстраивалась, тут же находила нового мужчину и пользовалась у них бешеным успехом, хотя и была маленькой, пухленькой и удивительно некрасивой. Ноги кривые, но всегда – мини-юбка, глазки узкие, чуть раскосые, а косметики на веках и ресницах – тонна! И никаких комплексов! В Люськиных голубых глазах светился такой азарт, такое лихое веселье, что противоположный пол реагировал на это не менее активно, чем на длинные, стройные ноги очевидных красавиц. Вот и сейчас подруга махнула рукой:
– А… Добра-то! Ну что, успокоилась?
– Как Петька? – Люба имела в виду ее сына.
Один аборт Люська все-таки опоздала сделать. И слава богу! Как она тогда сокрушалась! Петькин отец – не подарок, дважды в тюрьме сидел, постоянно без работы, так что об алиментах лучше забыть. Люська тогда о стену билась лбом, причитая: как мы будем жить?! Но отревев, сказала: минутная слабость. Зато теперь у нее замечательный сын. Услышав вопрос, Люська скривилась: