Буквы поплыли.
Никак не сосредоточится.
Прикрыв глаза рукой, массировал виски пальцами, прогоняя назойливую мысль о мокрой Наде. О том, как она сейчас, в этот момент, стоит под душем.
Чёрт!
Рот непроизвольно наполнился слюной.
Какая тут работа…
Вернулся взглядом к монитору. Теперь и вовсе не понимал, что же я там написал.
Такое бывало со мной довольно часто. Особенно в старших классах. Надя появилась гораздо позже, став настоящим спасением. Именно она сделала меня таким. Не скажу, что стало хуже.
Онанизм ведь тоже не выход. Особенно, когда думаешь только об этом сутки напролёт.
Гораздо приятней делать это с девушкой, вкусной и тёплой, а не с собственной рукой.
Пока не спущу пар, мозги в голову не вернутся. Так и останутся в районе паха, раздражая ещё больше.
— Макс? — Надя была недовольна, что я не поддался на провокацию. — Ма-а-акс!
— Твою мать, — ударил ладонью по столу, понимая, что кроме, как о заднице Нади, я и думать не могу. — Твою же мать… Твою мать! — швырнул клавиатуру и, раздражённо дыша, встал из-за стола. — Скотство…
Раздеться быстро давно стало отточенным навыком. К ванной я едва не бежал. Так хотелось воздать Наде «по заслугам». Иногда мне начинало казаться, что мы друг друга стоим.
Из душа она уже вышла. Взъерошивая руками мокрые тёмные волосы, смотрелась в зеркало. Распаренная кожа казалась матовой. Коснуться её, сжать и почувствовать, какая же она мягкая и горячая.
Сделал я это слишком жёстко. Надя ойкнула и попыталась обернуться.
— Ты меня звала? — вкрадчиво спросил, с трудом удерживаясь оттого, чтобы дать волю дикой неудовлетворённости. Не зря же говорят: не буди лихо. — Так звала?
Надя кивнула, не желая даже оборачиваться.
Продолжать разговор было бессмысленно. Тело само знало чего хотело и что нужно делать. Прижимаясь к тёплой и ещё влажной после душа Наде, я торопливо поцеловал её в шею, склоняя девушку к ванне.
Нет, нежность тут была не нужна. Мы упускали эту досадную мелочь, перепрыгивая к самому вкусному.
С Женей было приятно целоваться, а с Надей нет. Одна напоминала десерт, а вторая… Вторая была куском мяса — удовлетворяла основные потребности. Как сейчас.
Толкая Надю вперёд, схватил её руки и с силой прижал их к холодной стене, поблескивающей мокрым кафелем. Коленом раздвинул шире бёдра девушки, мельком их оценивая. Желание стало более жгучим.