ИНГА
Телефон вибрировал. Настойчиво и требовательно. Я робко придвинула его к себе, недовольно смотря на экран. Мне совсем не хотелось отвечать на звонок. Потому что снова выльется ушат помоев. И я снова почувствую себя разбитой и ненужной.
— Инга?
— Да? — тихо переспросила, поднимая взгляд.
Возле меня стоял Мишка, наш аналитик. Высокий, худощавый и немного нескладный. Он вечно шутил, сыпал прибаутками. Казалось, что такой человек никогда не унывает.
Наши дамы любили его. Миша всегда помогал не только по работе, но и с разными мелочами. Нелли Павловна так и вовсе души в нём не чаяла, по любому вопросу только к Мише. Томно вдыхая и едва не закатывая глаза, она склонялась своей пышной грудью к его лицу и тыкала пальцем в очередной раз взбрыкнувший телефон:
— Он сообщения не отправляет.
Миша, как всегда, надевал очки, краснел от избыточного внимания и начинал торопливо бормотать:
— Нелли Павловна, на этот номер нельзя отправить сообщение…
Вот и сейчас Миша улыбался, протягивая мне руку. Снова покрасневший и разгорячённый. От него вкусно пахло. Чем-то терпким и острым, но не мятным.
— Пойдём, потанцуем?
— Со мной?
Миша огляделся, словно высматривая кого-то. Потом пожал плечами и склонился ко мне ближе. Меня обдало сухим запахом и частым дыханием. Замерев на месте, почувствовала, как начинаю заливаться краской. Отчаянно краснея, стала теребить старательно завитые локоны, которые так ненавидел Игорь.
Телефон снова завибрировал.
Это Игорь.
— Ну так что, пойдём? — Миша уже требовательно сжимал мою ладонь, пытаясь утянуть меня в гущу танцующего народа. Корпоратив удался на славу.
— Пойдём, — неожиданной для себя согласилась. Сунула телефон в сумочку и робко встала. — Пойдём…
Мы танцевали под медленную музыку. Плавно, неторопливо. Миша держал меня аккуратно и осторожно, не нарушая никаких границ. Это мне нравилось.
Я держалась скованно и несколько отстранённо. Танцевала я давным-давно. Настолько давно, что даже не помню толком, с кем и когда это делала.
— Ты хорошо танцуешь, — бархатный баритон Миши обволакивал мои нервы спасительной мягкостью. Сразу становилось хорошо, когда он начинал говорить.