- Ну и какое отношение имеет весь
этот краткий экскурс в историю Англии к нашему повествованию? –
спросит нетерпеливый читатель.
- А все очень просто – ответим мы.
Незадолго до описываемых выше событий уже и без того изрядно
«пошедшее в разнос» благодаря вмешательству наших современников,
колесо истории наскочило на очередное препятствие и называлось оно
– Константин Щебенкин. В 1505 году, прокладывавший новый торговый
маршрут в Россию, Костя, скрываясь от назойливого внимания
ганзейских шпионов, оказался на Британских островах, и случайно
познакомился на дороге из Портсмута в Лондон с неким эсквайром,
представившимся как Гарольд Гариссон. Целая цепь развернувшихся
вслед за этим знакомством событий привела к тому, что Щебенкин
волей-неволей оказался замешанным в междоусобной борьбе между
прямым потомком (хотя и незаконнорожденным) Эдварда Невилля
Йоркского, 17-го графа Уорика и уже упомянутым нами выше,
«действующим» английским королем Генрихом VIII Тюдором, причем не
на стороне последнего.
Два года спустя, после триумфального
Костиного возвращения в Форт Росс, полная информация об этих
событиях оказалась в распоряжении хитромудрого руководителя
Новоросской госбезопасностью Лехи Емелина. В его рыжую голову и
пришла «удачная», как ему тогда показалось мысль использовать
английский «междусобойчик» для своих, довольно далеко идущих,
стратегических планов по сдерживанию уже начинающей набирать
обороты британской экспансии.
Еще два года ушло на обдумывание и
планирование дальнейших действий, а также налаживание нужных
связей. К операции был подключен управляющий Эдинбургским филиалом
Новоросско - Московской компании Михась Русин, который по
совместительству являясь еще и офицером новоросского МГБ и
резидентом внешней разведки, обязан был ежегодно отправлять своему
шефу подробнейшие отчеты о положении дел в Англии и Шотландии. И
вот спустя четыре года после описанных нами в предыдущем
повествовании событий, через шотландскую границу к сражающимся с
королевскими войсками северянам тоненький поток оружия, к тому же
щедро оплачиваемый французскими покровителями мятежа, кровно
заинтересованными в ослаблении своего извечного врага. Эта,
казалось бы, незначительная поддержка, тем не менее, не позволила
Генриху сломить сопротивление северных графств. И пусть скромное
вмешательство новороссов вовсе не стало пресловутой «соломинкой
переломившей спину верблюду», однако с небольшим камешком, попавшим
между копытом и подковой скачущей лошади, сравнить его было бы
весьма уместно.