Секретарь сэра Джона. Никто не потрудился предупредить Стефани о секретаре. И вот он стоял перед ней – тщедушный лысеющий человечек с темными глазами-буравчиками, который, расправив костлявые плечи, словно собираясь ринуться в бой, сверлил ее гневным взглядом. Как ни странно, его пронзительно-писклявый голос звучал угрожающе.
– Вы промокли, мистер Томас. И вы опоздали, – последние слова были сказаны с такой горечью и укором, словно ему нанесли удар в самое сердце.
Но Стефани была не из тех принцесс, которые позволяют своим подданным читать им мораль. Прежде чем ответить, она повесила шляпу на вешалку, сняла мокрое пальто и пригладила лацканы сюртука.
– На улице идет дождь, – сказала она, – к тому же являться на работу в восемь тридцать – это настоящее варварство.
Лицо секретаря исказилось и приобрело лиловый оттенок, Стефани даже почувствовала запах его праведного гнева. Хотя этот запах, скорее всего, исходил от него самого – «ароматная» смесь нафталина и масла для волос.
Выбросив вперед руку, он указал на полку, где стояли часы.
– Не изволите ли взглянуть, который теперь час, мистер Томас?
– О да, я вижу, мистер… э-э… прошу прощения. А у вас есть имя?
Из самого дальнего угла комнаты донесся тихий смех. Секретарь резко обернулся, и только сейчас Стефани заметила, что адвокатская контора представляет собой помещение внушительных размеров с бесконечными полками, уставленными томами правовых текстов в великолепных тисненых переплетах. В самом центре комнаты располагались два ряда очень старых деревянных столов, за которыми сидели четыре молодых человека в таких же скучных черных костюмах, как и у нее, с такими же каштановыми усиками над верхней губой, которые придавали им чрезвычайно деловой вид. Четыре одинаковых пера слаженно порхали над одинаковыми столами, словно подчиняясь невидимому дирижеру. Стефани с ужасом взирала на эту картину.
Вновь раздавшийся тихий смех немного скрасил удручающее впечатление.
Багровый от злости секретарь снова обратился к Стефани:
– Меня зовут мистер Тернер, а вам не мешало бы…
– Тернер. Прекрасно, – перебила его Стефани и, бросив пренебрежительный взгляд на скромные черно-белые часы, уныло тикавшие на полке, достала свои, очень дорогие, золотые карманные часы, подарок ее мачехи на восемнадцатилетие. Несмотря на четкие указания, она и не по-ду-мала оставить их в Девоне. – Сейчас только восемь часов тридцать шесть минут, Тернер, и…