Человек не сильно счастливой судьбы, он всегда много и тяжело работал. Жены его не любили, ни одна из трех. Первая сбежала с другим, покрыв его позором. Моя мама после смерти нашего с Гриэром отца говорила, что ее душа умерла вместе с ним. Так что от нее второму мужу тоже мало что досталось. Разве что мы с братом в качестве наследства.
А третья супруга, Матильда, которая привела в семью Альвиру, и вовсе в глубине души презирала Анри, считая его лучшие качества недостатками, непростительными для мужчины.
- Спасибо, детка, что выслушала старика, - он улыбнулся. – С тобой очень приятно поговорить, ты умеешь слушать!
Не выдержав, я всхлипнула и обняла его. Крепко-крепко.
- Вы самый лучший папа! – шепнула ему на ухо и тут же убежала.
Моя уверенность в том, что стоит говорить с Итаром, сильно пошатнулась после слов отчима. Но я все же твердо была намерена попробовать!
Поскрипывающая карета высадила меня перед самым большим зданием в центре. Запрокинув голову, я пробежалась взглядом по большой, опоясанной резными балкончиками бежевой коробке в пять этажей, заслонившей небо. Попутно вспомнила, как мы познакомились с Итаром.
Я была тогда совсем девчонкой, впервые вставшей на каблуки и мнящей себя взрослой – настолько, чтобы отправиться на первое свидание в самое известное кафе города. От волнения я назвала извозчику не ту улицу, вышла на мостовую и тут же сломала каблук, попутно подвернув ногу и в довершение всех бед разревевшись от обиды на жестокий мир.
А потом появился Итар. Он вышел из этого огромного здания и спас девицу из бед, которые разом навалились на ее глупую задницу, отправившуюся на поиски приключений и ошалевшей от их количества.
У моего принца имелся даже конь. Вернее, тройка, впряженная в роскошную карету цвета красного дерева. Внутри пахло духами и дорогими сигарами. Или еще чем-то, но юной романтичной барышне версия с духами и сигарами больше пришлась по душе.
В этом респектабельном транспорте Итар и доставил меня домой. В пути я успела наделить его довольно обычную внешность редкими достоинствами. В процессе ярко-морковные волосы превратились в буйный пожар пламенеющего заката, что, по моему мнению, выдавало неукротимый нрав ведьмака. Серые глаза окрасились в цвет стали, пронзительный и суровый. А улыбка на узких губах стала дерзкой ухмылкой.