Саймон повертел пальцами «монету». Это был треугольник с выдавленными на нем словами:
“Уилл-Просперити майнинг компани”. Пять шиллингов. Обменивается на товары. Не имеет хождения на территории страны».
– Спасибо, джентльмены.
Саймон мысленно усмехнулся. Эти люди не знали, что только что открыли двери своей погибели – предложили работу и крышу над головой тому, кто положит конец их спокойному существованию…
– Работа начинается в семь утра, – сообщил Мертон. – За каждую минуту опоздания следует штраф, так что лучше приходить вовремя.
– Да, конечно.
Подхватив сумку с инструментами, Саймон притронулся к козырьку своего кепи и вышел. За дверью его ждал саквояж с немногими пожитками. Его отец побагровел бы от унижения, узнав, что сын путешествует со столь скудным багажом. Но Саймон давно привык к ворчанию отца по поводу недостойного поведения сына. Как это часто бывало, он выбросил из головы все мысли о Хорасе Аддисоне-Шоу и сосредоточился на том, что следовало сделать дальше.
С первой частью задания все было в порядке. Теперь начиналась настоящая работа.
Годы службы в армии и в «Немисис» показали всю важность сбора информации. Прежде всего он должен был узнать, кто написал письмо, и только потом начать распутывать паутину, опутавшую «Уилл-Просперити». Но уже сейчас было ясно: обо всех обстоятельствах жизни на медном руднике мог рассказать лишь один человек – Элис Карр.
Саймон сказал себе, что только по этой причине спешит ее догнать.
Быстрым шагом возвращаясь в деревню, Элис шла по тропе, которую знала так же хорошо, как собственную ладонь. Поколения шахтеров в тяжелых сапогах протоптали дорогу на зеленом склоне холма. Оставили свое наследие под землей и на земле. Как и сама Элис. Но если бы все шахтеры испытывали такую же ярость, как она сейчас, то дорога давно превратилась бы в канаву.
С каждым шагом разговор с управляющими впивался в мозг как острые осколки металла. «Для лавки компании экономически невыгодно заменять почти сотню фунтов масла только потому, что вы так хотите, мисс Карр», – все еще звучало у нее в ушах.
– Экономически… Глупая задница, – пробормотала она себе под нос. – У них всегда находился какой-то предлог, какой-то наспех придуманный довод. Интересно, относились бы они к ней иначе, будь она мужчиной? Выслушали бы ее? Восприняли бы ее жалобы более серьезно?