Прапорщика Микусюка нашли рано утром за территорией базы с распоротым животом, набитым деньгами. Дед тряс меня за это происшествие почти два месяца, но бойцы божились, что я был в своей комнате. Так как именно в этот день им приспичило постоянно заходить ко мне по своим надобностям. Чайхана, в которой взяли Антона, вдруг вспыхнула и сгорела вместе с хозяевами, которые не успели выбраться.
Дед прикрыл меня от нападок со стороны нашего ведомства, когда зашевелились особисты. Антону мы отдали все деньги, что обнаружили у Рамзана. На гражданке они ему пригодятся – врачи списали его подчистую. Благо дома у бывшего снайпера было кому позаботиться о нем. А через неделю погиб Егор. Мы даже не успели обмыть его звездочки старшего лейтенанта.
Вопрос спортсмена отвлек меня от воспоминаний.
– Далеко еще идти? Где твой дом?
– Так, дяденька, мы сюда на трамвае приехали. Вон та остановка. – Я ткнул пальцем на первую попавшуюся трамвайную остановку. Повертев головой, качок повел меня не к ней, а к стоящему в отдалении милиционеру.
«Ай-яй-яй, мне в ту сторону точно не надо. Вот ведь гад, не мог до придуманного дома отвести, лень ему, понимаешь ли. Я бы за это время наверняка смыться успел!» – сердито подумал я.
Быстро завертев головой, стал искать способ свалить. Удача улыбнулась мне вставной челюстью седого старичка, направлявшегося к остановке с газетой под мышкой. Пытаясь затормозить каблуками ботинок о брусчатку тротуара, я попробовал привлечь внимание спортсмена. Удивленно повернувшись, он спросил у меня:
– Что случилось?
Вытянув руку и указывая пальцем на спину удалявшегося старичка, объяснил:
– Вон деда идет! Пусти! – Я попытался вырвать руку из тех клещей, что ее держали.
Но, как ни странно, они разжались сами. Быстро, пока была возможность, кинулся бежать к старичку, уже подходившему к остановившемуся на остановке трамваю. Обернувшись, увидел, что спортсмен широким шагом направлялся за мной. Это «не гуд». Мне осталось только одно.
– Де-е-да-а! – закричал я старичку.
Обернувшимся людям, стоящим на остановке, стал махать на ходу рукой, как будто прощался. Люди на остановке с улыбкой махали в ответ, старичок, обернувшийся на крик, тоже помахал. К трамваю я подбежал, запыхавшись, – все-таки за такое короткое время в нормальную форму никак не вернешься. Схватив дедка за штанину, подергал ее, привлекая к себе внимание, а когда тот обернулся, попросил: