Схватка длилась не так уж и долго. Под конец этого бешеного танца на ногах остался один Алкет – остальные лежали вповалку, кто уже остывая, кто еще дыша. Самому Гарду тоже досталось. Несколько мелких царапин, глубокая рана на левом бедре, порядком обожженные пальцы правой руки. Впрочем в последней травме он был виноват сам, ударил фаерболом в упор, и кисть оказалась практически в центре огненной вспышки. Но это все мелочи. Теперь, когда руки свободны, он сумеет затянуть раны. А ожог… боль можно и потерпеть.
Он забормотал заклинание, заставляя кровь сворачиваться быстрее. Через несколько минут рана на бедре стянулась, образовав уродливый шрам. Некоторое время его надо будет оберегать, от резких движений плоть может разойтись. Назавтра стоит еще раз воспользоваться магией – если накладывать на столь глубокую рану «исцеление» слишком часто, шрам исчезнет за час-другой, но столь интенсивное восстановление тела почти наверняка вызовет страшную болезнь. Плоть взбунтуется, начнет разрастаться в разные стороны, захватывая все новые и новые, некогда здоровые участки… пока тело, уродуемое болью, не отторгнет душу. И вылечить эту болезнь, называемую «дикой порослью», невозможно, ибо даже магия лечит лишь то, что маг способен почувствовать, ощутить своим внутренним взором. А «дикая поросль» захватывает все тело, захватывает очень быстро…
Разобравшись со своей раной и убедившись, что болезненный ожог все же не лишил руку подвижности, Алкет занялся ранеными. Их было немного – всего четверо. Остальным повезло меньше. Молодая, лет двадцати, девушка тихо стонала, зажимая рукой глубокую рану на животе, там, где меч Гарда пробил легкую, тонкого плетения кольчугу. Он отвел ее руку – сил сопротивляться у нее уже не было. Рана была плохой… окажись на месте Гарда более слабый маг, и девчонке не жить. Но и он, закончив лечение, ощутил слабость. Стук сердца отдавался в голове, словно удары молота на наковальне, на лбу выступили капли холодного пота. Некоторое время он тяжело дышал, пытаясь унять дрожь в руках. Затем перешел к следующему телу, подающему признаки жизни.
Спустя час Алкет тяжело вздохнул и завалился на землю. Сил, чтобы встать, не было. Хотелось закрыть глаза и заснуть. Надолго. Лучше навсегда. Трое уцелевших спали магическим сном, и Алкет не опасался, что кто-то из них прирежет его, сейчас практически беспомощного. Четвертый… что ж, невозможно спасти всех. У него просто не хватило сил помочь сорокалетнему мужчине, чей бок был чудовищно изуродован фаерболом. Все, что сумел, – дал несчастному сон. Сон, после которого раненому уже не придется очнуться.