Я вызвал Стока и проинструктировал
его, чтобы организовали охрану лагеря трезвыми бойцами, но оставили
им вина, чтобы они могли помянуть погибших товарищей и
отпраздновать победу, когда их сменят на следующий день. Также
«озадачил» Стока подготовкой списков на награждение за битвы с
тилинкитами и поморами. Само награждение буду проводить после
прибытия в манор и подготовки наград.
Стали созывать на пир. Я, в
приказном порядке, отправил свое сопровождение отдыхать в лагерь,
переоделся в выделенной мне комнате, заменив доспехи на обычную
одежду, и пошел на «мероприятие». На пиру собралось человек
пятьдесят, может чуть больше.
Это и владельцы маноров с сыновьями,
и безземельные дворяне, служившие в баронской дружине и не
примкнувшие к мятежу. Молодого барона охранял десяток его воинов во
главе с Деяном. Кстати, Деяну Кисил обещал дворянство, но сегодня
принимать его в благородное сословие не стал. Наверное, не до того
было, но это теперь уже их дело.
— Не мало дружинников в зале? — я
тихо поинтересовался у Кисила.
За главным столом сидел Кисил,
Беляна (единственная женщина в зале, кроме разносящих еду и напитки
служанок) и я. Остальные сидели за двумя длинными столами,
приставленными к нашему буквой «П». Шестеро дружинников стояли за
нашей спиной, а четверо — у входа в зал.
— Достаточно, — гордо ответил
молодой барон.
Я только безразлично пожал плечами.
Кисил тер Мезен встал из-за стола и произнес краткую речь. Пообещал
раздачу слонов и карманных аквариумов... эээ... распределение
земель мятежных дворян, экономические послабления, целование в
десны... опять не то... крепкую дружбу с аристийцами, процветание и
бла... бла... бла...
По окончании речи довольные дворяне
заколотили пустыми кружками об стол. Я зевнул, прикрывшись ладонью,
и налил себе вина. Потом выступила Беляна, пообещав, что заслуги
присутствующих перед ее семьей не будут забыты... многолетние
традиции... мезенцы и немножко аристийцы — молодцы, а остальные
фуфлыжники... и бла... бла... бла... Здесь слушатели еще и ногами
затопали.
А потом все начали бухать! Как не в
себя! Я сначала с удивлением таращился на это «благородное
собрание», а потом махнул рукой и тоже стал наливаться вином. Уже
через час — полтора в зале стали возникать стихийные ссоры, пьяные
поморы ожесточенно мерялись своими пипирками. Вспоминали старые
обиды, не правильно, по их мнению, поделенные между их маноров
овражки и холмики и т.п.