– А убитого вы видели у себя на Чаячьем?
– Нет, – покачал головой Датар. – Но я часто видел его рядом с обителью Скорбящих. Так что, пользуясь вашими методами выдвижения версий, логично было бы предположить, что следил он за обителью, а меня вся эта печальная история всего лишь задела краем.
Они вышли за ворота, и Датар сразу свернул с мощеной улицы на ведущую вниз скользкую тропинку. Видимо, чтобы не проходить сквозь веселые кварталы: монаху и в самом деле неприлично было бы там появляться. Мем вынужден был последовать за ним.
– Скажите, вы родом с Белого Севера? – решил сменить тему он.
– Не совсем, – сказал монах. – Моя мать северянка из Эктла, но я родился здесь, в Столице. – При этих словах эргр Датар бросил взгляд на верхнюю набережную, где один веселый дом соседствовал с другим.
Если бы Мем не слышал разговора в ризнице, мимолетный поворот головы Датара для него ничего бы не значил. Но тут Мем догадался, что Датар попал в монахи не откуда-нибудь, а прямо с Веселого Бережка.
* * *
В спальне под номером восемь в самом разгаре был вечер воспоминаний, посвященный вчерашнему походу товарищей в город.
Шаур бродил из угла в угол, взявшись руками за голову, и страдальчески морщил лоб.
– Нам сказали, – пытались прояснить его память Наир и Агастра, – что из «Приходи вчера» ты в начале вечерней стражи отправился на поиски приключений и не вернулся. А жаль, между прочим...
– Я так и не знаю, что со мной было, – качал головой Шаур. – Мало помню. Совсем почти ничего. Дошел до «Странного места» – это помню. Вино оказалось не три медяка за большой кувшин, а пять. Ладно. Выпил вина. Вокруг меня подсели несколько девок. Две из них меня почему-то знали, я их не очень помнил. Дальше мы решили пойти вместе, кажется, вшестером. Потом совсем ничего не помню. Обидно до слез! Вернулся сюда я ровно через стражу после того, как потерял память. Было начало второй ночной стражи – так мне дежурный сказал. «Странное место» закрывается в начале первой. Где я был? Что делал? Деньги остались при мне. Куда же я ходил?..
Мем сидел у себя на кровати, раскрыв тетрадь, в которую лет с тринадцати записывал свои неуклюжие стихи. Сегодня на чистой странице им были нарисованы кружочки и стрелочки, какие – он видел – рисовал инспектор Нонор, чтобы обозначить связи между людьми и событиями. Чаячий остров соединялся с обителью, обитель с Веселым Бережком, Веселый Бережок – с Чаячьим островом. Посередине Мем сначала нарисовал Тайную Стражу и хотел расставить от нее стрелочки ко всем трем объектам взаимодействий. Но потом передумал и переместил в центр обитель Скорбящих. На второстепенное место обители вписал Тайную Стражу. Из этой схемы Мем и решил исходить в своем расследовании о тыкве. Вот только при чем здесь именно тыква – оставалось непонятным. Праздник-то кончился. И все праздничные тыквы либо засушены, либо разбиты – смотря какое желание загадал их обладатель. Если хочет перемен в жизни – должен разбить тыкву. Если хочет сохранить существующее положение – надо оставить ее до следующего зимнего года. Зачем может быть нужна тыква после праздника? Съесть ее? Сделать из нее фонарь? Бутылку? Кормушку для птиц?..