Утром
поднялась рано, во время похода на драккаре я привыкла вставать, стоило только
первым лучам солнца появится на небе. Аккуратно поднимаясь с кровати, чтобы не
разбудить ребёнка, стала ворошить в очаге, подкладывая торф.
— Проснулась
уже, а я молока принесла и сыру, — в домик зашла Хейда и принялась
раскладывать на столе свою добычу, — Бурно уже спрашивал про тебя, говорил, что
идти куда-то ты собралась.
— Светлого,
— ответила с улыбкой Хейде, после того как выслушала её монолог, — да
позавтракаем и сходим к гончару и кузнецу, хочу кое-что посмотреть, Алину с
собой возьму.
— Сходите, —
лукаво взглянув не меня, произнесла вёльва.
— Хорошо, —
согласно кивнула и приступила к приготовлению завтрака, ещё и на Бруно сделать
надо, обещала ведь.
Ждать
мужчину долго не пришлось, как обычно, громко заколотив в дверь, прокричал
приветствие и после дозволения войти, прошествовал прямиком к столу.
Хейда
тихо посмеивалась, Алина с улыбкой уплетала кашу и бутерброд, я же, припивая
отвар, ожидала, когда все насытятся.
—
Спасибо вкусно, — поблагодарил Бруно, поднимаясь из-за стола, — идём?
— Да, Алина,
ты готова к прогулке?
— Да, —
кивнул ребёнок, собирая крошки от лепёшки со стола, и на мой немой вопрос
объяснила, — птичек покормлю.
— Хорошо,
молодец, — с улыбкой ответила, удивляясь, откуда такой ребёнок в этом мире
появился, ласковый как котёнок, спокойный, добрый и заботливый.
К гончару
идти было совсем недалеко, но сегодня народу в селение было больше, среди
дам, громко обсуждающих поездку, стояли Гудрун и её товарки, при нашем
появлении девицы промолчали, но я ещё долго чувствовала между своих лопаток их
недобрый взгляд.
— А мы к
Кьярвалю? — спросил ребёнок, подняв свои глазёнки на меня.
— Верно, я
хочу посмотреть, с какой глиной он работает и возможно взять немного для
нас с тобой.
— А зачем?
— Будем
лепить, — ответила любопытной малышке, радуясь, что девочка стала оживать и
задавать правильные вопросы. За время нашего разговора Бруно молчал, но
заинтересованно прислушивался.
— Пришли, —
сообщил мужчина и тут же заколотил в дверь сарая и громко крикнул, — Кьярваль!
— Что же ты
так орёшь! — ворчливо произнесли из-за двери, через мгновение она отворилась и
перед нами возник старичок, сгорбленный и явно неместный, когда-то тёмные
волосы стали седыми, а тонкие губы и раскосые глаза, выделяли его из всех
людей, ранее мне здесь встречавшихся.